В КОРОЛЕВСТВЕ КИРПИРЛЯЙН. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
— Я за тебя замолвлю где надо словечко, а ты не зевай, обещаний и посулов не жалей. Не стесняйся, если что, передержки на энтузиазм спишут. Время такое, — поучал сутулого человека толстый коротышка, нос которого утопал в щеках. Голос поучающего, по определению Злыгости, был «жирный, как свиное сало».
— Вот этот — Верзилин, — Витька указал пальцем на толстого коротышку.
Михаил кивнул.
Разговор между стоящими на величественной лестнице мужчинами подходил к концу, когда ребята вместе с Мяфой, Свинк-лем и Шерли добрались до одного из львиных постаментов и затаились за ним. Пробраться
— Под вашим покровительством… — раболепно мямлил сутулый.
— Время, время чувствовать надо! — нетерпеливо перебил его толстяк. — Тебе до меня далеко, должен поэтому особенно нос по ветру держать, движение времени улавливать…
— Анюта, о чем задумалась? — громким шепотом спросил Витька. — Что рот раскрыла? Ты слушай, может пригодиться.
— Да противно мне их слушать! — отмахнулась Анюта. Значительно приятнее было думать о розах.
Пробираясь к львиному постаменту, они увидели несколько удивительных кустов роз. Мало того, что они цвели — это в начале июня-то, и цветы у них были громадные, размером с тарелку, — они, к тому же, были синими. Потрясающей красоты зрелище.
— Помни, если что, на меня не ссылайся. Я скоро вообще от дел уйду. Ну, и сам знаешь, чье дело — спасение утопающих…
— Знаю.
— Тогда дерзай. И помни — умные люди и по облигациям выигрывают. Иди.
Сутулый протянул руку, но толстяк, брезгливо сморщившись, повторил:
— Иди-иди. Провожать не буду,
Сутулый несколько раз суетливо поклонился и побежал вверх по лестнице, а толстяк, скривив губы, пробормотал:
— Руку еще тянет, тоже мне, приятель.
Он расстегнул черный с золотой искрой пиджак, ослабил ворот белоснежной рубашки и начал спускаться к воде. Минут пять молча смотрел на озеро, потом опустился на нагретые солнцем ступени, сунул руку в карман пиджака и вытащил оттуда надкушенный бублик. Сложил губы трубочкой и пронзительно крикнул:
— Уа-уа! Уа-уа!
Два белых лебедя, услышав призыв, заскользили к лестнице.
Верзилин отломил от бублика несколько кусочков, один сунул себе в рот, остальные бросил лебедям.
— Ну, что, начнем? — спросила Мяфа, выбираясь из сумки. — Ситуация подходящая — противник расслаблен. Мы застанем его врасплох. Свинкль, ты готов?
— Готов, — неохотно отозвался Свинкль. — А хорошо здесь, правда? Это вам не наш Парк, где везде люди, собаки, везде окурки, фантики, стаканчики от мороженого разбросаны. Чистота, порядок. А какие лебеди… — Голос Свинкля стал нежным. Михаил посмотрел на него с удивлением. Он уже успел привыкнуть к тому, что псевдо-поросенок вечно всем недоволен.
— Значит, первой появляется Мяфа. Если ей не удастся обработать толстяка, выскакиваем мы и сталкиваем его в воду. А Свинкль в это время давит ему на психику, — повторил Витька план, разработанный еще на том берегу озера.
— Хорошо, я пошла, — сказала Мяфа и начала вытекать из-за постамента на лестницу.
Верзилин, казалось, нисколько не удивился и не испугался, увидев сидящего рядом с собой кузнечика величиной с собаку. Отломив от оставшегося
— Будешь?
Кузнечик отрицательно помотал головой. Проведя передней лапой по задней, как смычком по скрипке, он извлек из своих конечностей скрежещущий звук, от которого лебеди шарахнулись к центру озера, и пропел неприятным голосом:
— Не жди меня, ма-ма, Хоро-шего сы-на, Твой сын не такой, Как был вче-ра.— Ясно, — задумчиво сказал Верзилин и потрогал чисто выбритый подбородок. — Механическая игрушка? А где автор?
Кузнечик взмахнул лапками и превратился в большущего мохнатого паука.
— Так. Значит, не игрушка. И не механическая, — продолжал размышлять вслух Верзилин.
— «Все живое особой метой…» — низким утробным голосом продекламировал паук.
— Знаю:
Отмечается с ранних пор Если не был бы я поэтом, То, наверно, был мошенник и вор.Есенин. Ну, и что это значит? — вопросил Верзилин.
— Что ты — мошенник и вор! — скрипнул челюстями паук.
— Допустим, — безмятежно согласился толстяк.
— По-моему, у Мяфы не получается, — тревожно зашептал Витька. — Свинкль, попытайся ты.
Свинкль молча вышел на лестницу.
— О! Ко мне целое паломничество. Изумительно оригинальный цвет! — восхитился Верзилин, заметив серо-голубого поросенка.
Розовые глазки Свинкля зажглись неестественным светом.
— Чем обязан? — любезно продолжал толстяк.
— Верни львов в Парк, дрянь! — рявкнул Свинкль. Глаза его из розовых стали малиновыми.
— Зачем? — удивился Верзилин. — Разве им здесь не место?
— Не место! — сказала Мяфа-паук и, превратившись в полутораметровую змею, заскользила к Верзилину. Желтые ромбы на ее спине зловеще вспыхивали на солнце.
— Вот чего не могу терпеть, так это змей! — Верзилин проворно вскочил на ноги. — Свистнуть? — В правой руке у него блеснул маленький серебряный свисточек.
— А что случ-чится? — с любопытством прошипела змея.
— Прибегут мрачные дяди, пустят этого молчаливого джентльмена на котлеты, а вас на силос…
— С-с-с, — задумалась змея и свернулась кольцами. Из-за ступеней это вышло у нее не очень ловко и даже как-то неестественно.
— Уберите свисток. Мяфа, прекрати. Поговорим как разумные существа, — торопливо предложил Свинкль. Хвостик его слегка вздрагивал. Перспектива пойти на котлеты не показалась ему заманчивой.
— Поговорим. — Верзилин убрал свисток. — Вас беспокоили львы, не так ли?
— Так, — подтвердила Мяфа-змея, слегка покачивая в воздухе приплюснутой головой и время от времени высовывая раздвоенный язык.