В космосе холодно

Духовникова Евгения

— О, не беспокойтесь. Фригоны возражать не станут. Да они и не подходят близко к нашему поселению, и уж конечно, никогда не нападают на людей. У нас есть заимка на опушке леса, там мы встречаемся и обмениваемся дарами… Рекомендую попробовать здешний мёд — изумительный вкус!

— Спасибо за гостеприимство, — Сол протянула руку, и они обменялись рукопожатиями. — Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением насчёт мувера.

Она сидела в зоне отдыха космопорта, расположенной в дальнем флигеле, когда небо над Адамантом начало светлеть. Из глубокого чёрного небосвод сначала стал болезненно-бледным, будто выцветшая фотоплёнка, затем — желтоватым, а когда взошло солнце — нежно-розовым,

как клубничный коктейль. Молочно-белые кружева облаков оттеняли картину, отчего цвет казался ещё более чистым и ярким. Это было действительно сказочно красиво. Но только выйдя на улицу, Сол поняла, что имел в виду комендант: какие-то местные растения источали тонкий изысканный аромат, наполняя атмосферу дивным благоуханием. Это не было похоже на аромат, витавший в воздухе Карбона — пряный, тяжёлый, навязчивый. Здесь запах был приятным и вызывал ассоциации с шоколадным пудингом — её любимым лакомством.

Повезло фригонам с родиной-матушкой…

Хотя если ты родился и прожил здесь всю жизнь, наверное, окружающее тебя великолепие будет восприниматься как должное.

Она вышла на улицу, медленно прошлась вдоль коротко стриженного газона, перемежающегося пышными клумбами. Растительность здесь тоже была розовой, под стать небесам.

Хотелось снять сапоги и пробежаться босиком по мягкой, мокрой от росы траве, почувствовать её сочную прохладу.

Удивительная планета. Прямо-таки живое воплощение утопичных мечтаний юных сентиментальных девушек, помешанных на романтике, с лёгким раздражением подумала Сол. Она не кривила душой, — ну, разве что чуть-чуть: всё-таки ей здесь нравилось. Только с розовым всё же перебор.

Сол не спеша поднялась на ближайший холмик. Огляделась. Над цветами с громким жужжанием порхали пёстрые бабочки размером с голубей. На горизонте — уже за территорией посёлка темнело что-то похожее на лес: густой, дикий, тропический. Пешком — далековато, а на мувере — рукой подать. Надо, кстати, вернуться за ним…

Она вдруг заметила, что с лица не сходит благодушная улыбка. Что ж, раз уж ей выпала возможность расслабиться и отвлечься от тревожных мыслей хоть ненадолго — грех такой возможностью не воспользоваться.

Отвлечься ей действительно удалось. Правда, всего на пару минут: ровно до того момента, как сильные передние лапы невесть откуда взявшегося фригона обхватили её за талию и, не дав опомниться, мощно рванули вверх.

X. Великие вожди и крутые склоны

Её крик потонул в хлопанье крыльев и свисте ветра. Земля стремительно удалялась: фригон набирал высоту. Если он сейчас отпустит её, она рискует сломать себе и позвоночник, и всё остальное. Сол вытянула шею и увидела густую тёмно-рыжую шерсть с пегими подпалинами, по обеим сторонам от атлетического мускулистого торса — широченные крылья, а сзади — длинный раздвоенный хвост, извивающийся подобно воздушному змею.

Болтаясь в воздухе на высоте птичьего полёта, Сол спешно припоминала всё, что она знала о фригонах.

Всеядны. Выращивают бобовые и злаковые культуры, охотятся, ловят рыбу. Содержат пасеки, разводят медоносных пчёл, качают мёд. Вроде бы они ни разу не были уличены ни в убийствах людей, ни тем паче в людоедстве… Так или иначе, нет ни одного задокументированного случая.

В общем-то, комендант сказал правду: фригоны, как правило, неагрессивны. Сол вспомнила коменданта, и её охватила злость. "Близко к космопорту не подходят", значит?!

И всё-таки, для чего она понадобилась фригонам? Сол ещё раз попыталась извернуться и посмотреть на своего похитителя, но увидела только тёмный крылатый силуэт на фоне лазоревого, залитого солнцем неба.

— Эй,

ты! Что ты творишь? Отпусти меня немедленно! — крикнула она наудачу. Эффекта это не дало, вряд ли фригон вообще разобрал слова за свистом ветра. А если фригон и расслышал её — знает ли он язык людей?

Она их наречия не знает.

Впрочем, более-менее язык фригонов понимали только лингвисты, живущие и работающие на Адаманте. Сол где-то читала, что в этом языке большое значение имеет мелодика и тональность. В отличие от людей фригоны не могли проговорить целую фразу на одной ноте. В зависимости от того, как звучало то или иное словосочетание, в мажоре или в миноре, его значение могло меняться на прямо противоположное.

А фригон между тем нес её всё дальше. Да, попала она в переплёт… Сейчас уже речь не идёт о том, что она рискует опоздать на собственный рейс: вопрос стоял, выберется ли она отсюда живой.

Заливные луга остались позади; местность внизу становилась всё более холмистой, пересечённой, всё чаще из земли проглядывали скальные выступы и лишённые травянистого покровае склоны, изрытые норами. Наконец, фригон начал снижаться. Почти у самой земли он резко принял вправо, и Сол вскрикнула, испугавшись, что они со всего маху впечатаются в скалу, но как раз в этом месте в отвесной каменной стене зиял вход в пещеру, такой широкий, что фригон влетел в него без труда. Приземлившись, он разжал передние лапы и аккуратно опустил на землю свою "пассажирку".

Моргая, Сол неуверенно поднялась на ноги. Глаза постепенно привыкали к полумраку. Искусственных источников освещения здесь не было; тусклый зеленоватый свет давали только немногочисленные наросты на стенах — то ли колонии светящихся грибов, то ли какой-то фосфоресцирующий минерал. Девушка огляделась, и сердце её упало: в пещере, где она очутилась, было несколько десятков фригонов.

Пусть Сол приблизительно знала, что из себя представляют фригоны, одно дело — просто знать, и совсем другое — увидеть своими глазами. В жизни эти создания выглядели куда более внушительно и грозно, чем на голограммах и видеозаписях: массивные, но не лишённые грации существа с мощным торсом, крупной головой на длинной гибкой шее и гордым взглядом немного напоминали птиц, во всяком случае, в их облике явно присутствовало что-то птичье. Однако их тела были покрыты не перьями, а жёстким густым мехом, а мускулистые лапы, заканчивающимися острыми изогнутыми когтями, скорее походили на львиные.

— Эфери-тау говорить, — мелодичным гортанным голосом проворковал тот фригон, что доставил её сюда. — Вождь — говорить. Человек — слушать.

Вообще-то, ей ничего иного и не оставалось. Но на всякий случай Сол вежливо кивнула, постаравшись придать своему лицу выражение почтительного ожидания. То, что кто-то из фригонов мог с грехом пополам объясняться на языке людей, немного обнадёживало. Совсем чуточку.

— Солнце с тобой, тау, — пророкотал другой фригон, неспешно выходя вперёд. Остальные с неподдельным благоговением склонили перед ним головы, припав на передние лапы. — Я говорить. Фригоны нуждаться в тебе. Мы нуждаться в твоей помощи.

Сол сделала вид, что понимает, о чём речь.

— Ты скоро улететь к своему племени, — вождь фригонов мотнул совершенно седой, заплетённой в косы гривой. — Мы просить тебя передать послание одному тау.

Этого Сол ожидала меньше всего. Но прежде чем она открыла рот, чтобы задать вопрос, она услышала голос.

Человеческий голос.

Голос, который был ей знаком.

— Кого ты принёс к нам сегодня, Эо-тау?

Сол медленно обернулась. И обомлела.

— А вот сейчас я точно не поверю, что наша встреча — случайность, доктор Легрант, — тихо проговорила она.