В лапах страха
Шрифт:
Его втащили в тёплую лужу и отпустили, словно желая насладиться предсмертной агонией. Герман Полиграфович снова попытался приподняться, однако здоровый локоток то и дело скользили по липкому полу, не позволяя перекатиться со спины на бок. Пространство перед глазами закачалось, в нём обозначилось движение. Герман Полиграфович невольно замер, уставился во вращающуюся мглу – там явно скрывалось что-то потустороннее. Затем эта самая мгла издала злобный рык и принялась рвать Германа Полиграфовича на части!
Музыкант закричал – больше от ужаса, нежели в надежде, что
Герман Полиграфович с трудом покосился на перекошенное тело и только сейчас понял: он уже не существует как что-то целое. В ту же секунду его изуродованные останки схватили за пока ещё целую ногу, и принялись с остервенением мотать из стороны в строну, ударяя о невидимые стены.
Не смотря ни на что, Герман Полиграфович был рад двум вещам: что по-прежнему не чувствует боли, и что не догадался прихватить с собой любимый тромбон, который бы наверняка сломали во всей этой кутерьме. Затем звон в ушах сменился жутким треском, будто в черепную коробку запустили стаю голодной саранчи, которая тут же принялась пожирать скованное страхом сознание, а негостеприимная мгла отступила прочь, обозначив ощущение бреющего полёта в облаках...
Это было стремительное падение, только вот Герман Полиграфович – хоть убей! – никак не мог понять, куда именно он так быстро несётся.
12.
Светка услышала жуткий крик, донёсшийся из прихожей, и, потеряв под руками опору, выкатилась из шкафа. Раненная кисть отозвалась звенящей болью, а на глаза мгновенно навернулись колючие слёзы; девочка стиснула зубы и попыталась подавить стон. Сзади возник испуганный Юрка; малыш осторожно выглядывал из-за приоткрытой створки шкафа и косился по сторонам, силясь определить местоположение врага. В соседней комнате снова закричали, отчего Юрка сел рядом со Светкой и принялся сосать большой палец.
– Кто это?.. – прошептал малыш, всё крепче прижимаясь к сестре.
Светка никак не отреагировала на прикосновение брата; всё внимание девочки было приковано к дверному проёму, из-за которого слышались звуки борьбы.
– С кем это ОН? – снова пролепетал раскачивающийся Юрка.
Светка вздрогнула.
«Неужели они всё же рискнули ехать по такой погоде?!»
Девочка попыталась отмахнуться от страшных мыслей и решительно поднялась. Юрка всё ещё висел на больной руке и, такое ощущение, не собирался отпускать. Светка схватила брата за плечи и аккуратно встряхнула. Малыш вздрогнул, уставился на сестру широко раскрытыми глазами, в которых читался истинный ужас.
– Юрка, ты чего? – прошептала Светка, оглядываясь на приоткрытую дверь.
– Ссстрашшшно, – малыш с надеждой посмотрел
Светка быстро отвела взор.
– Чего ты такое сочиняешь!
– А тогда кого?
– Возможно, Марина или Глеб оставили кому-нибудь запасной ключ, а нас просто не предупредили. Да хоть той же Алле Борисовне, чтобы она нас контролировала!»
– Давай не пойдём никуда, – Юрка потянулся обратно к шкафу.
Светка вздохнула, собираясь с мыслями.
– Нет, надо идти, – прошептала она, обнимая трясущегося брата за плечи. – Пока он занят этим человеком, мы можем пробраться на кухню или на выход.
Юрка затрясся мелкой дрожью.
«Шок! – вспомнила Светка. – Я об этом читала! Сейчас брат перестанет воспринимать действительность – хотя когда он её, вообще, воспринимал, – а я совсем не помню, что нужно делать в подобных ситуациях! Как бороться с шоком...»
Светка поборола накатившую дурноту и наотмашь ударила здоровой ладонью Юрку по щеке. Пальцы осушило, а голова малыша, откинувшись на бок, безвольно поникла. Светка ударила снова! Потом ещё и ещё – и так до тех пор, пока взгляд брата не сделался более-менее осмысленным. Даже после этого еле остановилась, и сама явно пребывая не совсем в адекватном состоянии.
«И впрямь говорят: яблочко от яблони...»
Юрка захныкал.
– За что?..
Светка склонилась над братом, прижалась щекой к его маленькой головке.
– Юрка, прости! Так было нужно! У тебя шок. Это от страха. Ты не бойся так сильно. Мы выберемся! Обязательно выберемся! И больше никогда в жизни не будем ругаться!
– И с мамой?
Светка кивнула.
– И с МАМОЙ. Обещаю!
Юрка шмыгнул носом, отстранился от сестры, вытер тыльной стороной ладони слёзы с лоснящихся щёк.
– Ну что, идём? – спросила Светка и протянула дрожащую ладонь.
И они пошли...
Навстречу тьме и ужасному монстру: Светка впереди, по центру коридора, Юрка немного позади, цепляясь липкими пальчиками за гладкие стены.
С каждым новым шагом звуки борьбы слышались всё отчётливее, однако крики или просто возгласы до слуха девочки не доносились. Светка дошла до поворота в прихожую и остановилась, не в силах заставить себя двигаться дальше. Из-за угла доносились приглушенные шлепки, словно кто-то размахивал мокрой тряпкой, неизменно ударяя по стенам или полу.
Светка перевела дух, зачем-то посмотрела в противоположную сторону – дверь в туалет была открыта.
«Если что, какое-никакое убежище, – туда тварь ни за что не проникнет, но и выбраться будет практически невозможно».
Девочка резко оглянулась. Юрка замер в нескольких шагах позади неё: поник и сжался в еле различимый комочек страха. Светка ничего не сказала, только кивнула на потенциальное укрытие. Малыш всё понял – кивнул в ответ. Он попытался было шагнуть к сестре – точнее просто протянул руки ладошками вверх, будто просясь на ручки, как какой-нибудь младенец, – но та решительно пресекла всякую самодеятельность, тем более, идущую вразрез с первоначальным планом действий.