В лапах страха
Шрифт:
«И правда, чего это я бешусь?.. Такое ощущение, что нашкодила и теперь спешу следы замести. Ведь на самом деле ничего страшного не произошло. Если не считать увиденного Юркой... и того, что с ним творится в данный момент».
Светка с сожалением осмотрела джинсы, с которыми уже вряд ли удастся что-нибудь сделать. Да и пофиг!
– Эй, ты там живая? – Женя осторожно постучала в дверной косяк. – Вот, держи.
Светка приоткрыла дверь и пристыжено посмотрела на подругу.
Женя не смеялась; она была неимоверно серьёзна – лишь пожала плечами: мол, случается и такое.
– Ты Юрку не видела? – прошептала Светка, машинально хватая то, что протягивает ей подруга.
Женя кивнула.
– И как
– Никак. Сидит, каких-то жуков зелёных рисует. Это дурак Сева, по любому, ему каких-нибудь страшилок понарассказывал!
– Думаешь?
– Уверена! Ему бы вломить как следует... да жалко подлеца, – Женя простодушно улыбнулась. – Ты уж извини, если что не так. Все мы не святые.
– Да в норме всё. А вломить ты сегодня уже одному успела.
Женя довольно кивнула, загадочно улыбнулась.
– А то, это я всегда, пожалуйста!
На мгновение Светке показалось, что с лица подруги осыпаются пудра и тени... Осыпаются и тут же втягиваются вращающейся пеленой окружающего полумрака. Странно, но Женю будто ещё при жизни разъедал тлен. Девочка рассыпалась буквально на глазах, подобно хлипкой восковой фигуре, оказавшейся в агрессивной среде.
– К тому же на Севу у меня совершенно другие планы, – проворковала Женя и задумчиво скривила губки.
Светка вздрогнула, поспешила отвести взор от крошащегося лица подружки.
– Смотри, не опоздай, – зачем-то сказала она, краснея.
– Вот если некоторые прекратят ему глазки строить, тогда точно успею! – парировала Женя, однако тут же переключилась на нейтральную тему: – Блин, здорово ты джинсы уделала! С предками теперь откровенно поговорить придётся.
– Это ещё почему?
– Или ты думаешь, они так всё оставят...
Светка пожала плечами – почём ей знать?
14.
Олег постоял у неработающего домофона и, поняв, что ждать и дальше – бессмысленно, потянул за массивную ручку. Дверь скрипнула, но поддалась. В глаза ударил нездоровый свет умирающих люминесцентных ламп. Олег невольно остановился, огляделся по сторонам – на миг ему показалось, что подъезд новостройки, в большей степени, напоминает мрачные коридоры городского крематория, а уж никак не жилую территорию, как то должно быть всуе. Вокруг царили скрипы труповозных тележек, гул пламени в погребальных печах, мрачное эхо, что существует обособленно от предметов и тел. А над всем этим звуковым сумбуром заупокойно выл электрический бог, перерабатывая сознания умерших в потоки стремительных фотонов.
Олег поёжился. Покрепче сжал в пальцах роскошный букет, купленный на троллейбусной остановке в одном из ларьков, напротив институтских общаг. Денег естественно было жаль, но какой-то настырный внутренний голос упорно нашёптывал, что цветы сегодня точно понадобятся. Не смотря ни на что.
«Хотя, что, собственно, может случиться?.. Светка по любому примет букет – она не из тех, кто станет ломаться, выделываться или хлопать дверьми лишь ради того, чтобы набить себе цену».
Среди всего этого безумного мира, среди всей этой опостылевшей грязи, день изо дня застилающей глаза, даже не смотря на своё, порой странное поведение, – девочка оставалась самой нормальной. А если, ко всему прочему, приплюсовать сюда непростую семейную обстановку, внутри которой Светка попросту существовала, то ответ напрашивался сам собой: девочка создана для большой любви, а, значит, и сама способна на проявление искренних чувств.
Светка умела любить по-настоящему – и в этом не приходилось сомневаться! И она любила. Его. Хотя он сам, всё это время, напоминал себе же самому упёртого горного козла, который только и может, что с разбегу колошматиться лбом об стену, тупо мотать головой и проделывать всё заново бессчётное количество раз! Девочке была необходима вовсе
Олег шагнул в подъезд, продолжая оставаться под впечатлением от собственных мыслей. Он даже перестал замечать царящее над головой напряжение. В лицо пахнуло строительной краской, а гул в ушах многократно возрос. Внезапно он превратился в музыку: свирепую, ужасную, больше похожую на кладбищенский марш, под который из своих могил лезут ожившие мертвяки! Хотя какие тут могилы и мертвяки?.. Шипящие существа просто приподнимаются с тех самых труповозок, выглядывают из-за створок пышущих жаром печей, тянут вперёд обугленные конечности, начиная свой умопомрачительный танец в поисках живой плоти.
Звенят цепи.
Олег улыбнулся. Весь вчерашний вечер он усиленно качал «Nortt», и царящие в голове ассоциации, скорее всего, были связаны с творчеством жутковатого датского музыканта, создающего при помощи перенастроенных на сверхвысокие частоты электрогитар и впрямь истинное царство смерти. Причём настолько реальное и осязаемое, что оспорить нарастающее в голове царство хаоса просто не предоставляется возможным – сознание мрёт, не в силах противостоять хищным «рифам». Такое ощущение, что внутри черепной коробки засело стрекочущее насекомое, не способное к проявлению даже самых примитивных человеческих чувств. И это самое насекомообразное существо начинает вслед за сознанием озлобленно пожирать душу.
Под такую музыку только вены резать или пускать в рот пулю 45-го калибра – так, чтобы вместе с затылком вырвало и затаившееся внутри головы мракобесие.
Олег услышал под окном собственной квартиры «Глемт» с самого первого альбома – внизу вечно тусовались повёрнутые на наркоте металлисты, – и что-то в этой композиции зацепило его. Или подцепило на крючок, после чего принялось методично сматывать леску. Естественно, «Nortt» страшновато слушать просто так, оставаясь наедине с собственными мыслями, но вот поприкалываться в присутствии кого-то из друзей – вполне реально. Хотя чего-то доброго при этом в свой адрес вряд ли услышишь. Так или иначе, «Nortt» оставался классной вещью, не похожей ни на что из ранее взращённого под звучной вывеской «фунерал дум»!
Олег гнал прочь мысли относительно того, что и его самого завораживает сверхмедленное и сверхвысокочастотное жужжание «Nortt». Такое ощущение, что в мозг вкрутили несколько трубок от ламп дневного освещения, после чего щёлкнули выключателем. Пятьдесят герц внутри черепной коробки – это что-то непередаваемое! Особенно разбавленное клавишными партиями. Ну а безумный «скрим» вокалиста, и вовсе заставляет задуматься о страшном суде... Или что там бывает сразу после смерти? Тоннель. Да-да, под такую музыку ещё никто не проходил его насквозь и не выходил на свет. Ей-богу!
Олег не стал дожидаться лифта: решил идти по лестнице. Десятый этаж – путь не близкий, но ему необходимо собраться с мыслями. Тем более, он не доверял «чужим» лифтам, так как ждать от них можно чего угодно. Особенно, в новостройках, подобных этой.
Одно время по телевизору крутили репортаж о том, как в одном из мегаполисов Соединённых Штатов – не то в Нью-Йорке, не то в Лос-Анджелесе, не то ещё где, – в одном из недавно построенных торговых центров рухнул лифт, на который попросту позабыли поставить аварийный тормоз. Не совсем понятно, как подобная халатность вообще произошла, тем более, в столь высокотехнологичных Штатах! Но факт остаётся фактом. В разгар рабочего дня произошла авария на местной электростанции – отключили электропитание, – а лифт, вместо того, чтобы попросту застрять, – как то происходит сплошь и рядом, – рухнул вниз, припечатав десяток ни в чём не повинных клерков к цокольному этажу, так что потом долго ещё не могли определить какой фрагмент тела, какому клерку принадлежит.