В ледяном аду
Шрифт:
— Хорош трындеть, — не выдержал Шепелев. — Вискарь выдыхается. Плывем себе и плывем.
— Дрейфуем, — поправил аспирант Черный, любивший академическую точность во всем.
— Да пусть хоть как дерьмо в проруби болтаемся, — вставил Сазонов. — Главное, что движемся, и, надеюсь, к цели.
Илья Шепелев плеснул понемногу в пластиковые стаканчики.
— Кто желает со льдом, тех прошу перебраться на айсберг. Он совсем близко, стоит руку протянуть, и дотронешься. Кто скажет тост?
— Задолбал, — незлобно проговорил Сазонов. — Сперва учат пить маленькими глотками, а не залпом. Потом говорят, что без тоста пьют только алкоголики. Ну не могу я на каждый наперсток спиртного тосты придумывать. У меня мозги кипеть начинают.
— Не надо кипятиться, — посоветовал Шепелев. — Я придерживаюсь старой народной традиции — пить с тостами, иначе наши посиделки превратятся в банальную пьянку. Кстати, Сазонов, сейчас именно твоя очередь тост говорить. Мы ждем. Молча пить и не думай. Иначе исключим тебя из нашей веселой компании, и будешь в каюте кирять в гордом одиночестве.
— Я и со своим отражением в зеркале выпить могу. — Сазонов ухмыльнулся. — Ладно, черт с вами. Выпьем за все хорошее.
Рука подрывника со стаканчиком повисла над столом, никто не спешил с ним чокнуться.
— Мужики, вы чего? — удивился Сергей.
— Оригинальней ничего не мог придумать? — осведомился Шепелев.
— За все хорошее мы уже пили. С твоей подачи, кстати. А повторять тосты в один и тот же день не принято.
— Ну тогда… — Подрывник задумался. — Выпьем за все, что хорошо кончается. А?
Шепелев переглянулся с Черным.
— Темный человек. За будущее выпивать нельзя! Может не сбыться. Пить надо за прошлое или за какое-то абстрактное пожелание.
— Раз ты такой умный, то продемонстрируй. — Сазонов явно обиделся.
Шепелев поднял стаканчик и с важным видом произнес:
— Спасибо Господу Богу за то, что он создал нас теми, кто мы есть.
— Сказано заковыристо, но правильно, — вынужден был признать Сазонов. — Я, например, никогда не согласился бы родиться женщиной.
— А у тебя никто и не спрашивал бы. Как Господь Бог решил бы, так и случилось бы, — подначил его Черный. — Хороший тост, можно и чокнуться.
Пластиковые стаканчики сошлись над столом, и тут рядом с кораблем произошло какое-то движение.
Аспирант первым заметил его и истошно крикнул:
— Айсберг переворачивается! Все на правый борт, за надстройку! — Черный метнулся из-за стола, отбросив непригубленный стаканчик.
— Быстрей! — выкрикнул Шепелев и последовал за аспирантом.
Сазонов замешкался. Он слышал нарастающий гул воды, какие-то ужасные всхлипывания, словно за бортом стонали морские чудовища. Айсберг медленно поворачивался в воде. Тут Сазонов абсолютно машинально хватил спиртное до дна, сунул в рот галету, измазанную тушенкой, и бросился бежать. За надстройкой он увидел Черного с Шепелевым, вцепившихся в поручни. Палуба уже гудела и раскачивалась под ногами.
— Держись изо всех сил, — крикнул подрывнику аспирант.
Сазонов до ломоты в суставах вцепился в ржавые поручни. Сделал он это очень вовремя. Ледяной выступ, торчавший из переворачивающегося айсберга, ударил по судну. Палубу подбросило, затем опустило. Нос ушел под воду. По настилу покатилась волна.
— А-а-а! Твою мать! — вырвалось у Сазонова.
Чью мать, он и сам бы не мог сказать, но по умолчанию получалось, что айсберга. Сервированный пластиковый столик смыло в мгновение ока. Ледяная волна налетела на людей, накрыла их. Когда вода схлынула, Сазонов, кашляя и чертыхаясь, огляделся. Черный с Шепелевым все еще держались за поручни.
— Вторая идет! — предупредил аспирант.
Эта волна пришла уже с кормы. Она прокатилась по палубе, но была слабее, с головой не накрыла. Третья показалась мужчинам совсем вялой, она окатила их белой пеной лишь по колено.
— Пронесло, — вымолвил Сазонов, разжимая пальцы.
Судно качалось, но быстро успокаивалось. Рядом плавал перевернувшийся айсберг. Его поверхность отливала блеском так, словно была покрыта лаком. Причудливые формы льда свидетельствовали о том, что над ними хорошо поработали подводные течения.
— Твою мать! — повторил Сазонов. — Нас же смыть могло напрочь.
— Абсолютно точно замечено, — выдавил из себя Черный.
— Все-таки есть Бог на свете, — проговорил Шепелев. — Вот тебе и не столкнулись с айсбергом. Сами накаркали.
Мужчины были мокрыми с головы до ног. На ветру вода быстро застывала, превращалась в ледяную корочку.
— Еще немного, и мы замерзнем. Не утонули, так в ледяных болванов превратимся, — крикнул Черный и пошел в каюту, на ходу срывая с себя мокрую куртку.
Все трое ввалились в помещение. Внутри было полно дыма, слышались стоны. Сазонов тут же погасил мазут, вылившийся из печки. Он просто бросил на него мокрую куртку и затоптал ее. К дыму прибавился еще и пар, но вскоре весь смрад вытянуло в открытую дверь.
Ноутбук почему-то не пострадал. Он лежал на полу, но исправно показывал фильм. Очухивались после встряски и зрители. Они не понимали, что произошло, и пялились на своих товарищей, раздевшихся догола.
— У нас что-нибудь сухое есть? — допытывался Сазонов.
— Откуда? Нас без багажа сюда доставили. — Аспирант хлопал себя по голым бокам.
— Так мне что, ждать, пока все высохнет? — Подрывник обращал свои претензии непонятно к кому.
Черный уже рылся в шкафу.
— Все. Нашел. — Он бросил Сазонову комплект чистого сухого камуфляжа, оставшийся от одного из охранников. — Тут еще есть. На нас хватит.
— Не буду я это надевать, — возмутился подрывник. — Они нас убить хотели.
— Как их вискарь жрать, так это пожалуйста! — Черный усмехнулся. — Назовем это действие не мародерством, а справедливым присваиванием трофеев. — Аспирант принялся облачаться в камуфляжную форму без знаков отличия.