В лесах (Книга 2, часть 3)

Мельников-Печерский Павел Иванович

– Так говорить не моги,- перебил его Патап Максимыч.-Мы, стары люди, видим подальше тебя, больше тебя разумеем. Птичка ты невеличка, да ноготок у тебя востер. По малом времени в люди бы вышел, тысячником бы стал, богачом.

– Что есть, и того довольно с меня,- молвил Василий Борисыч.- Не в богатстве сила, в довольстве... Я, слава богу, доволен.

– Доволен!
– усмехнулся Патап Максимыч.- И лягушка довольна, пока болото не пересохло... А ты человек, да еще разумный. Что в писании-то сказано о неверном рабе, что данный от бога талант закопал? Помнишь?
– Дело-то опасно,немного подумав, молвил Василий Борисыч.-

Батюшка родитель был у меня тоже человек торговый, дела большие вел. Был расчетлив и бережлив, опытен и сметлив... А подошел черный день, смешались прибыль с убылью, и пошли беда за бедой. В два года в доме-то стало хоть шаром покати... А мне куда перед ним? Что я супротив его знаю?.. Нет, Патап Максимыч, не с руки мне торговое дело.

– Напрасно так рассуждаешь,- возразил Патап Максимыч.- Добра тебе желаючи, прошу и советую: развяжись ты с этими делами, наплюй на своих архиереев да на наших келейниц... Ну их к шуту!.. На такие дела без тебя много найдется... Повел бы торги - и себе добро и другим польза.

– Нет, Патап Максимыч!
– молвил Василий Борисыч.- Такой уж несмелый я человек - всего опасаюсь, всего боюсь, опять же привычка... А привычка, не истопка (Истопки - изношенные лапти. ), с ноги не сбросишь... Боюсь, Патап Максимыч, оченно мне боязно за непривычное дело приняться...- Волка бояться от белки бежать,- сказал Патап Максимыч.- Не ты первый, не ты будешь и последний... Знаешь пословицу: "Смелому горох хлебать, робкому пустых щей не видать"? Бояться надо отпетому дураку да непостоянному человеку, а ты не из таковских. У тебя дело из рук не вывалится... Вот хоть бы вечор про Коновалова помянул... Что б тебе, делом занявшись, другим Коноваловым стать?.. Сколько б тысяч народу за тебя день и ночь богу молили!..

– Такого дела мне не снести,- молвил Василий Борисыч.

– Отчего?
– спросил Чапурин.

– Не к лицу пироги разбирать, коли хлеба нет,- молвил Василий Борисыч.Торги да промыслы заводить, надо достатки иметь, а у меня,- прибавил он усмехаясь,- две полы, обе голы, да и те не свои - подаренные.

– Нет капитала, в долю бы шел,- сказал Патап Максимыч.- Такого, как ты, всякий с радостью примет.

– В супрядках не пряжа, в складчине не торг,- отозвался Василий Борисыч.

– Это так точно,- с довольной улыбкой подтвердил Чапурин.- Сам тех же мыслей держусь. Складчина последнее дело... Нет того лучше, как всякий Тит за себя стоит... А эти нонешни акции, да компании, да еще пес их знает, какие там немецкие штуки - всем им одна цена: наплевать.

– Значит, ты и артели порочишь?- вступился удельный голова.

– Кто их порочит!
– с досадой возразил Патап Максимыч.- Артель порочить нельзя, артель та же братчина, заведенье доброе; там все друг по друге, голова в голову, оттого и работа в артели спора... Я про нынешни компании помянул, их не хвалю... Тут нажива только тому, кто дело к рукам умеет прибрать... А другим пайщикам обида одна... Нет, я так советую тебе, Василий Борисыч, шел бы ты в долю к какому ни на есть богатому да хорошему человеку: его бы деньги, твое уменье... Говорил ты намедни, что по разным городам у тебя большое знакомство... Неужто не сыщется, кто бы тебе деньгами пособил?..

– Как не сыскаться,- молвил Василий Борисыч.- Есть доброхотов довольно.

– Что ж ты?

– Просить охоты нет,- сказал Василий Борисыч.

– А ты попробуй -

без просьбы нельзя же: дитя не плачет, мать не разумеет,- молвил Патап Максимыч.- Ну-ка, попробуй...

– Искушение!- вполголоса проговорил Василий Борисыч, смиренно поникнув головою.

– Что стал?.. Пробуй!
– упершись в коленки руками и наклонясь к Василию Борисычу, сказал Патап Максимыч.

– Не могу я просить, Патап Максимыч, язык не поворотится. Плюнул с досадой Чапурин.

– Сами, что ли, деньги-то тебе в карман влезут?
– крикнул он, выпрямясь во весь рост.- Сорока, что ли, тебе их на хвосте принесет?.. Мямля ты этакой, рохля!..

Мог бы на весь свет загреметь, а ему по скитам шляться да с девками по крюкам петь!.. Бить-то тебя некому!

– Искушение!..- с глубоким вздохом, полушепотом промолвил Василий Борисыч.

– Добро ему кажут, на широку дорогу хотят его вывести, а он, ровно кобыла с норовом, ни туда, ни сюда,- шумел Патап Максимыч...- Сказывай, непуть этакой, много ль денег требуется на развод промыслов где-нибудь поблизости?.. Ну хоть на Горах (На Горах - на правом берегу Волги.), что ли?

– Ох, искушение!
– глубже прежнего вздохнул Василий Борисыч. Сроду не случалось бывать ему в таком переделе...

А Патап Максимыч так зашагал по горнице, что стоявшая на горках посуда зазвенела... Вдруг стал он перед Василием Борисычем и взял его за плечи.

– Получай деньги, Васильюшка,- сказал ему.- Брось, голубчик, своих чернохвостых келейниц да посконных архиереев, наплюй им в рожи-то!.. Васильюшка, любезный ты мой, удружи!.. Богом тебя прошу, сделай по-моему!.. Утешь старика!.. Возлюбил я тебя...

– Нет, уж увольте, Патап Максимыч,- собравшись с духом, молвил Василий Борисыч.- Не надо - не могу я ваших денег принять...

– Дурак!
– крикнул вскипевший гневом Чапурин и порывисто вышел из горницы, хлопнув дверью, так что окна зазвенели.

– Что ж ты тревожишь его?
– говорил Василью Борисычу кум Иван Григорьич.Видишь, как расходился!.. Для че упорствуешь?.. Не перечь... покорись, возьми деньги.

– Не к рукам мне его деньги,- ответил Василий Борисыч.- Какой я купец, какой торговец?.. Опять же не к тому я готовил себя.

– Про то не думай,- внушительно сказал ему удельный голова.- Патап Максимыч лучше тебя знает, годишься ты в торговое дело али нет?.. Ему виднее... Он, брат, маху не даст, каждого человека видит насквозь... И тебе бы, Василий Борисыч, ему не супротивничать, от счастья своего не отказываться.

– Ох, искушение!
– руками даже всплеснул Василий Борисыч. А самому бежать бы - так в пору.

– Нет, уж ты не прекословь, Василий Борисыч,- продолжал уговаривать его Иван Григорьич.- Потешьстарика, пожалей - добра ведь желает тебе.

– Да толком же я говорю: не могу того сделать,- чуть не со слезами ответил Василий Борисыч.- Заводить торговое дело никогда у меня на уме не бывало, во снах даже не снилось... Помилуйте!..

– Экой ты человек неуклончивый!
– хлопнув о полы руками, вскликнул Иван Григорьич.- Вот уж поистине: в короб нейдет, из короба не лезет и короба не отдает... Дивное дело!.. Право, дивное дело!..

– Старого человека надо уважить,- молвил Михайло Васильич.- Из-за чего ты в самом деле расстроил его?.. Ну и впрямь, что за охота тебе с келейницами хороводиться!.. Какая прибыль?.. Одно пустое дело!..