В лесу
Шрифт:
Лицо мамы, стало краснеть.
– Мама мы тебя оживили! – кинулся обнимать ее Димка.
Мама пару секунд приходила в себя, после чего посмотрела на нас с улыбкой.
– Как я рада, что вы у меня такие! – она держалась из всех сил, но ее лицо искажалось от плача, а слезы текли ручьями из обоих глаз. Это были слезы и радости и беспокойства, мама, уже только очнувшись, поняла, что она не чувствует, ни боли, ни ног.
– Ася, найдите ветку, по которой я выберусь из воды! – попросила она.
– Мам, так вылезай сама, там не глубоко, мне по горло только – ответила я.
– Доченька, я, похоже, позвоночник сломала, и ножки мои теперь меня не носят – сказала она и засмеялась, грустным смехом.
Я тут же побежала в лес и, найдя подходящее небольшое дерево, попыталась его сломать, но дерево оказалась сильней, оно не ломалось и надавало мне синяков и ссадин. Я бросила его и нашла сломанную подходящую сосну, которая лежала на лесном покрове. Оторвать от земли я ее тоже не смогла, каким местом она приросла к земле, я не поняла. Весь лес был против меня.
– Мне нужно спасти маму! – закричала я в лес от отчаяния, и тут же упала на землю, запнувшись о ствол сломанной, когда-то молодой березки.
Потянув ее, она поддалась, и я с ней вернулась назад. У березки еще и оказался корень на краю, который послужил якорем и мама, вытягивая себя руками, выбралась из воды. Она была продрогшая и замерзшая, как и все мы.
– Мой набор! Там должны быть спички! – воскликнула я, вспомнив, что набор лежал в кармане у кресла.
– Только осторожно Ася – предупредила меня мама.
– Мам, я пока вас вытаскивала, истоптала тут все дно – задорно произнесла я, и прыгнула в холодную воду.
Чемоданчик оказался на месте, там, куда я его и положила, только карман кресла уже ушел под ил, и мне пришлось раскапывать эту склизкую грязь, прежде чем достать его.
На берегу я сняла сумку и достала чемоданчик, отстегнув две металлические застежки из нержавеющей стали, я открыла его.
Первым слоем лежали медицинские принадлежности, бинты, пластыри, перекись, наклейки для ран, антибиотики, аспирин и еще много разных таблеток, в отдельном углу были препараты для обеззараживания воды и сухое горючее с коробком спичек. Я сняла первый слой, уложенный в пластиковый ящик, и поставила на землю, во втором слое лежали швейцарский нож, цепная пила, огниво и два металлических обоюдоострых ножа, которые можно использовать как руками, так и как наконечник для копья, один из ножей имел якорный захват. Третьим слоем, лежали снасти. Там были веревки, нитки, иголки, крючки, поплавки, грузила, леска, разной толщины и липкая лента. Отдельно от всего лежали компас, карандаш и блокнот.
– Мама есть спички! – обрадовалась я.
– Ася береги каждую спичку, кто знает, когда нас найдут. Соберите сухой травы и сухих веточек, маленьких и больших. Только собирайте здесь, рядом, чтобы я вас видела – сказала мама.
Чтобы развести костер, я собрала целую охапку хвороста, а Димка ощипывал какой-то куст, отламывая от него сухие веточки, хотя именно его веточки и разожгли костер.
Костер горел, и береза с помощью, которой мы вытянули маму, тоже пошла на дрова. Вскоре мы отогрелись, а потом и высохли.
– Как ты думаешь, где упал самолет? – спросила меня мама.
– Не знаю, но когда меня что-то ударило по голове в самолете, мы были очень низко – ответила я, потирая макушку головы.
– Значит он, где то рядом, завтра, попробуем поискать. Может там есть люди, и найти нас по самолету будет проще – сделала вывод мама.
Пока мы с мамой разговаривали, Димка сидел возле костра и в его животе начало громко бурчать.
– Как ты думаешь, Ася, в этой луже есть рыба? – спросила мама улыбаясь.
– Откуда? Мам, в лужах рыбы не бывает – ответила я.
– Мы в лесу, давай попробуем. Неси свой волшебный чемоданчик, и срежь ножом мне вон ту длинную ветку – сказала она, показав на куст рядом с нами.
Я достала из ящика поддон со снастями и взяла один из больших металлических ножей, чтобы отрезать ветку. Поддон я поставила перед мамой, а сама пошла, рубить ветку. Нож оказался настолько острый, и чтобы отрезать ветку толщиной с два пальца я даже не приложила усилия.
Мама выбрала самую тонкую леску и блестящий крючок и, достав из кармана пудреницу, оторвала маленький кусочек от подушечки для укладки туши, и насадила его на крючок. Взяв у меня ветку, она привязала леску к тонкому краю.
– Ну, вот Ася, ты теперь, как папа, рыбак. Закидывай крючок подальше и смотри на поплавок, утонет, тяни вверх и к себе – сказала мама передовая мне ветку одной рукой, держа крючок другой, чтобы леска не запуталась.
– Мам, мы в луже рыбу не поймаем – забирая удочку, произнесла я.
– Попробуем, за это же нас в нос не ударят – перефразировала известное всем выражение мама.
Я закинула крючок, как можно дальше от себя, но поплавок предательски подплыл к самому берегу, прямо ко мне.
Мне пришлось вставать и перекидывать оснастку, но как только я вытянула крючок из воды, то увидела на нем болтающуюся золотистую рыбку размером с медаль.
– Я поймала! – закричала я, поднимая удочку вверх, и рыбка полетела в сторону мамы. Рыбка слетела с крючка, но мама успела придавить ее ладонью.
– Видишь в лесу, даже в лужах рыба ловится! – крикнула она, смеясь, после чего попросила меня достать нож из чемоданчика.
Мне приходилось одновременно собирать дрова для костра и рыбачить, как только я находила подходящую деревяшку, так сразу на крючок садилась очередная медалька. Даже когда переставало клевать, я специально шла за дровами, зная, если я найду подходящую деревяшку, лес наградит меня маленькой рыбкой.
И самое интересное, что так и происходило со сто процентной вероятностью.
Когда Димка наелся, мама начала жарить рыбу мне, и я ее ела сидя с удочкой на берегу большой лужи. Мамины карасики, жареные на костре были превосходны, вкуснее рыбы я в жизни не ела и каждый следующий карасик, был, как Пироженка, в темном, черном лесу.
– Мама, осталось пять рыбок, тебе тоже нужно есть, к тому же я уже сыта – сказала я, когда мама протянула мне очередного карасика.
– Дочь, мне главное, чтобы вы сыты были, но если вы наелись, я тоже не против перекусить – засмеялась она. Мама даже в такой ситуации была сильной женщиной и еще умудрялась шутить и смеяться.