В лесу
Шрифт:
Я искренне верила, что как только нас найдут, то врачи сразу поставят маму на ноги, дав ей волшебную таблетку.
Когда стало светать, мне стало легче искать дрова, и от костра можно было уходить подальше, а рыбки, как по волшебству ловились при каждой найденной мной, подходящей ветки для костра.
Когда дров стало предостаточно и рыбок нам хватало на завтрак, я наломала сосновых веточек и сделала лежанку, на которую на руках, тоща ноги за собой легла мама, Димку, я с трудом на руках перенесла к ней и легла спать сзади нее, прижавшись к ее спине. Я так устала, что уснула моментально, как только обняла маму.
День Первый
Проснулась я от громкого пения птиц, мама лежала рядом и гладила меня по волосам. Димка ходил рядом и собирал веточки, бросая их в костер.
– Привет, спасительница наша – улыбнулась мама и поцеловала меня в щеку.
– Я люблю тебя, мама. Вчера мне было, очень страшно – сказав это, у меня из глаз потекли слезы.
– Все хорошо Ася, мы все живы, благодаря тебе, а значит, все будет хорошо. И я тебя тоже люблю! – ответила она.
Мама нажарила на костре оставшийся ночной улов, и мы хорошо позавтракали.
С отказом ног у мамы возникла очень серьезная проблема, в туалет ей ходить стало сложно, и мне пришлось выкопать рядом с ней глубокую ямку, разбивая ножом грунт и выкапывая землю руками. Теперь мама могла доползти на руках, до своего туалета.
– Ася, я выбрала дерево, на которое тебе нужно забраться и посмотреть где упал самолет – произнесла мама.
– Мне конечно, уже страшно, но нам нужно выбраться и вылечить тебя. Какое дерево ты выбрала? – спросила я.
Дима подошел и сел рядом с мамой, она обняла его и сказала: – Солнышки мои, как я счастлива, что вы у меня есть!
– Мам, какое дерево? – спросила я.
– Вон видишь ель, которая выше всех и ветки у нее густые до макушки и снизу есть с чего начать – ответила мама, показывая на елку, которая на пару метров была выше сосен.
– Ого, какая она высокая! – произнесла я.
– Ася, возьми шнурок из твоего чемоданчика и каждые несколько метров привязывай его к стволу, а край завяжи на ремне – посоветовала мама.
Как мама сказала я, так и сделала, пройдя метров двести, я дошла до огромной елки. Начиная взбираться, мне стало понятно, что она сильно колючая и царапала все мое тело, но мне нужно было спасать маму, и я полезла наверх.
Поднимаясь на несколько веток вверх, я перевязывала капроновый шнурок, как страховку, хотя, по моему мнению, эта процедура, только занимало мое время.
Подбираясь к верхушке, я нос к носу столкнулась с птицей, которая по размеру была с меня ростом и когда она испугалась и раскрыла крылья, я точно не поняла, то ли мои пальцы отпустились, то ли меня просто сдуло от ее взмаха, но я полетела вниз. Ударившись головой о крупную ветку, я на несколько секунд потеряла ситуацию, но шнурок поймал меня и подвесил на ремне внутри елки.
Вися ногами к верху, я подумала, что маму нужно слушаться всегда. Упав с такой высоты, я бы переломала себе все руки и ноги, не говоря уже о шее.
Придя в себя, я схватилась за ветки, и поползла обратно наверх. Теперь кроме боли в ребрах и руке я растянула мышцы спины, которые отдавались болью с каждым движением.
Я залезла на самую верхушку и осматривала лес в округе, в паре километров от меня на востоке в лесу была проплешина, где не торчали верхушки деревьев и эта проплешина, была прямоугольной, не похоже, что это было озеро, с другой стороны были такие же пустоты, но круглые, явно показывая озера.
Спустившись, я не стала говорить маме о встрече с огромной птицей и о своем падении, а только сказала, что она самая мудрая.
Рассказав о своих выводах маме, она предложила мне сходить туда, но только одной. Она предупредила, что там может оказаться много страшного, мертвые искалеченные люди, их останки и прочее. Но она поставила мне задачу, найти людей, еду и одежду, все остальное, сказала она, то, что посчитаешь нужным.
Я взяла сумку от «походного набора» и нож с крюком на лезвии, второй нож оставался у мамы. Папа был прав, когда покупал, этот набор, он очень пригодился!
В лесу было довольно тепло, не так, как у болота, где лежала мама. Хоть лес был и густой, идти по нему было довольно легко. Только когда я провалилась под землю, я поняла, что иду не по земле, а по настилу из сплетенных растений, которые выросли над валежником, создав новую поверхность. Оказавшись внизу, в темном и сыром царстве загнивающих деревьев, мышей, змей и насекомых, я поняла, что там можно даже гулять, настолько большие были пространства между землей и псевдо – землей.
Выбрав солнечную сторону и, идя по псевдо земле, я так и не смогла понять разницы, где можно провалиться, а где можно идти спокойно. Провалившись, за свое путешествие вниз пять раз, я добралась до проплешины в лесу.
Выглядело все очень катастрофично, сломанные сосны кланялись в глубоком наклоне останкам белой сигарообразной гусенице. Самолет был разбит, крыльев не было, а останки фюзеляжа были смяты в гармошку и изогнулись волной, как гигантская, ползущая гусеница.
Мама окрестила меня еще при рождении, но только сейчас я первый раз в жизни перекрестилась и пошла вперед.
Подойдя ближе, я почувствовала запах гари, керосина и еще один запах, от которого тошнило, и который я не могла распознать.
Вокруг самолета валялись обрывки искореженного металла и синтетической, белой ткани, все напоминало спонтанную свалку, если бы среди мусора не попадались части человеческих тел.
Мне было ужасно страшно, противно, но похоронить их всех я не могла, хотя очень хотелось, мне нужно было спасать мать и брата, только этим я себя отговаривала не начать копать могилы. В креслах изогнутого фюзеляжа, откуда отлетела обшивка сидели, опустив головы мертвые люди, а на них сидели птицы и клевали их тела.