В ловушке

Старр Матильда

– Кто это? – тихонько спросила она, кивнув на явно посторонних гостей.

– В основном соседи, – улыбнулся тот. – Слетаются на свет. Не бойся, все свои. В основном товарищи по детским играм.

– Большой дом, – задумчиво произнесла Александра, хотя мысли ее были где-то далеко.

– Отцовская резиденция. Раньше он устраивал тут вечеринки, и поверь мне, это было нечто. Но в последнее время стал ужасным занудой. Кроме работы его ничего не интересует. Так что теперь я здесь за главного. Знаешь…

Александра рассеянно слушала его, пытаясь отыскать среди знакомых и незнакомых лиц одно.

– А

где Константин Павлович? – спросила она, даже не заметив, что перебила Олега. – Ну, мой родственник.

– Сказал, что пойдет прогуляться.

Прогуляться?! И что же он забыл на той прогулке? Ходит, осматривает кусты, проверяет, не затаились ли там злодеи? Или уже нашел, придушил, и теперь закапывает в тех самых кустах?!

– Ясно, – сказала она, но какое-то смутное беспокойство не покидало ее.

– Твой родственник… Он тебе кто? – спросил Олег.

– Ну, я же тебе сказала, родственник. Дальний. Седьмая вода на киселе.

Демидов покачал головой и усмехнулся:

– Что-то не похож он на добродушного дядюшку, решившего повеселиться с молодежью. И на меня смотрит недобро, особенно когда мы рядом.

– Забудь, – отмахнулась она. – Не хочу, чтобы он все испортил.

– И то правда, – легко согласился с ней Олег. – А пойдем-ка мы готовить самый осенний напиток.

– Это какой, горячий чай на травах?

– Ну почти. Глинтвейн, конечно!

Они ускользнули из гостиной в кухню. Александра с любопытством наблюдала, как увлеченно Олег колдовал над огромной кастрюлей, в которую только что вылил несколько бутылок вина, и теперь, с видом мишленовского шефа, добавлял специи. Кухня была небольшой, и ероме них здесь никого не было. Странно, но Александра почему-то чувствовала себя неловко и скованно. Будто они уединились нарочно, и не для готовки глинтвейна, а совсем для чего-то другого… В голову пришла неуместная мысль: а что если Константин Павлович начнет ее искать, зайдет сюда и увидит… А что, собственно, он увидит? И вообще, какое ей дело до того, что он подумает? И какое ему дело до того, чем она занята?

И все-таки, когда Олег закончил, и они вместе вернулись в гостиную, Александра почувствовала облегчение. Демидов гордо нес перед собой огромную посудину, источающую божественные запахи. Александра шла на пару шагов сзади, словно пыталась укрыться от любопытных взглядов гостей, обнаруживших, что они с хозяином дома откуда-то возвращаются вместе. Она осторожно покосилась по сторонам, опасаясь наткнуться на Константина Павловича с насмешливо вздернутой бровью, но его снова не было. Олег передал ей в руки горячую кружку с ароматным напитком.

– Холодно, – сказал он. – Погода не для долгих прогулок. Пойду поищу твоего дядюшку. Как бы не случилось чего со старичком.

Александра пожала плечами и уселась в свободное кресло напротив камина. Она вот совершенно не беспокоилась о том, что ее «родственник» куда-то делся. Ей бы вообще в голову не пришло о нем беспокоиться. Отчего-то она была абсолютно уверена: с ним ничего не может случиться, а что бы ни случилось – он справится. И все же, когда она увидела дно чашки, а ни Константин Павлович, ни Олег так и не появились, она заволновалась. Отставила в сторону чашку, набросила на себя чью-то куртку и выскочила из дома.

На улице действительно было очень зябко, особенно после теплого дома. Тусклые фонари освещали забор и тропинку, уводящую к саду. Ну и где они могут быть? Очень похоже на начало фильма ужасов, когда с вечеринки в загородном доме один за другим начинают пропадать люди. Александра сделала несколько шагов в сторону сада, и услышала голоса. Оба знакомые и оба напряженные.

– Не сомневаюсь, – говорил Константин Павлович, – в серьезности твоих намерений. Особенно теперь.

Александра охнула, в последний момент зажав рот руками. Щеки, то ли от глинтвейна, то ли от услышанного вспыхнули огнем. Что, черт возьми, он себе позволяет? Кто дал ему право вести беседы с ее кавалерами? Не его собачье дело, с кем она встречается. Но главное, что пронзало сердце невыносимой обидой – Константин Павлович даже не допускает мысли, что она просто нравится Олегу. Она, Александра, сама по себе. А не из-за родительских миллионов.

– А ты? – раздался вдруг насмешливый голос Олега. – Сам-то какого черта возле нее увиваешься?

– Я не увиваюсь, я присматриваю, – возразил Константин Павлович.

Олег рассмеялся.

– Ага, точно! Потому что ты ее дядюшка. Рассказывай сказки в детском саду. Потому что даже школьники уже бы просекли, как ты на нее пялишься. Совсем не по-родственному. Она хоть в курсе?

Александра потрясенно застыла и превратилась в слух, ожидая ответа Константина Павловича. И заранее злясь на него за то, как он одной фразой поставит зарвавшегося юнца на место.

Но Константин Павлович почему-то промолчал. И после длинной паузы сказал:

– Ладно, пора в дом возвращаться. Пока твои гости его не разнесли.

Вдали послышались шаги, и Александра мгновенно рванула к двери, влетела в дом, на ходу сбросив куртку. Метнулась к столу, где развеселившиеся гости разливали глинтвейн. Тут же в ее руках каким-то образом оказалась еще одна чашка, и она сделала несколько больших глотков. Мысли путались, горели не только щеки, но и уши. Благо под волосами их было не видно. Интересно, и каким же таким особенным образом Константин Павлович на нее смотрит, что это заметил Олег? Но дело даже не в том, что Олег заметил. Ему могло что угодно показаться. Или просто ляпнул назло… А вот то, что Константин Павлович не стал возражать, почему-то ужасно смущало. И от этого почти невыносимого смущения, приправленного целой гаммой чувств, опознать которые не удавалось, теперь она не могла даже взгляд на него поднять. Лишь краем глаза увидела, что оба они, и Олег, и ее «дядюшка», вошли в дом, и снова уткнулась в чашку.

Между тем веселье, щедро сдобренное глинтвейном, набирало обороты. Музыка стала громче, неспешные беседы, которые гости кучками вели по углам и у камина, прекратились, и начались танцы.

– Хочешь потанцевать? – Олег положил руку ей на талию и легонько притянул к себе.

Александра помотала головой. Не особенно она хотела танцевать. Наоборот, чем дальше разгоралось веселье, тем более чужой и неуместной казалась она себе на этой вечеринке. А еще взгляд то и дело натыкался на Константина Павловича, который сидел в углу, словно никого вокруг не было.