В любовь не играют

Давыдова Ирина

– Дарья! – строгим голосом произнес я. – Меня заботит все, что касается тебя!

Она резко повернулась ко мне и ладошкой накрыла мои губы. Несколько секунд смотрели глаза в глаза. Я видел, что в ее взгляде плещутся боль и отчаяние. Мне до жути захотелось ее пожалеть, но я знал, этого делать нельзя, ибо станет только хуже. Дарья рождена для любви, а не для жалости. И даже если учесть ее характер, именно для этой девушки я всегда найду оправдание. Поэтому, не говоря ни слова, я еще крепче и еще ближе прижал ее к себе. Просто давая понять таким способом,

что я ее поддерживаю. Но спустя минут десять, когда я уже думал, что Дарья уснула, я услышал тихий, охрипший голос:

– Мне было восемнадцать, когда я начала жить со Стасом, а перед этим мне родители подарили квартиру. Это сейчас я зарабатываю себе на жизнь, а тогда, на первом курсе, мне помогали мама с папой или Андрей. Вот на совершеннолетие я получила такой крутой подарок, – Дарья слегка улыбнулась.

– Я был зол тогда на Андрея, – перебил я.

– Правда?- удивилась Даша.

– Да. Я считал, тебе еще рано жить отдельно от родителей. А теперь мое мнение лишь подтвердилось. Еще и с парнем, – меня пробила небольшая злость, хотя я не имел на это права.

– Мы со Стасом на то время уже полгода встречались и подумали, раз есть возможность, почему бы не попробовать жить вместе. И попробовали. Стас старше меня, он работал, я училась в университете. Все вечера проводили только вместе, как и выходные с праздниками. Он так красиво ухаживал, всегда дарил подарки, цветы. А я просила не тратиться, ведь деньги не зарабатываются легко. Только он всегда отмахивался и продолжал осыпать меня подарками. На Новый год поехали с ним на Мальдивы, опять же, за его счет.

– Что было потом? – спросил я, видя, что Ласточка колеблется.

– В марте мы расстались.

– Из-за чего?

– Пожалуй, я не вовремя пришла домой. У меня отменили последнюю пару, и я решила как раз приготовить обед. Заехала в супермаркет, накупила продуктов, домой заявилась счастливая. Только вся моя улыбка испарилась, как только я закрыла дверь квартиры.

Я снова крепче обнял Дашу, поддерживая, и тем самым показывая, что я с ней. Она не одна. Девушка тяжело вздохнула и выпалила:

– Он т*ахал бабу! – мои руки сжались от злости, но я понял, что могу причинить боль Ласточке, и слегка ослабил захват. Она рассмеялась, но вовсе не веселым смехом, а больным, печальным. – Он т*ахал бабу лет на двадцать старше меня. Только виноватой осталась я! – из ее глаз потекли слезы, и я принялся вытирать их. Даша дрожала, словно от холода, но в спальне достаточно тепло, учитывая, что наши тела находятся слишком близко. Она дрожала от горьких воспоминаний, от причиненной ей боли. – Оказывается, чтобы быть со мной, нужно много денег. Одаривать подарками, водить по ресторанам. А ему, несчастному, пришлось спать с богатыми взрослыми дамами. – Я непонимающе глянул на нее. – Они ему деньги платили. Он проститутка. Боже…

Она уткнулась в мою грудь и зарыдала, а мое сердце сжалось от вида ее слез, от того, как ее тело сотрясает дрожь. Несколько минут она продолжала плакать, после чего, подняв голову, произнесла:

– Самое ужасное, что

все это он делал на нашей постели. В моей квартире. И продолжал спать со мной. – Даша дернулась, видимо, пытаясь от меня отодвинуться, но я не позволил. – Тебе должно быть неприятно теперь со мной.

– Ты глупая, – прошептал ей на ушко, придвигая поближе. – Глупая, ты ни в чем не виновата. Ни в чем. – Новый всхлип, поцелуй. Я перевернул девушку на спину, а сам навис над ней, опираясь локтями по бокам, дабы не придавить маленькое хрупкое тело. – Именно поэтому ты так себя ведешь со мной? Защищаешься? Думаешь, я такая же сволочь, как и этот Стас? Стал бы тебя предавать, унижать?

– Я не знаю. Просто боюсь. Боюсь довериться. Боюсь обжечься. Боюсь снова пережить такую боль. Да и переживу ли?

Я смотрел в ее глаза, наполненные по-прежнему болью. Как же мне хотелось найти этого урода и придушить собственными руками за причиненную боль моей Ласточке.

– Запомни, чтобы ни произошло, я не обижу тебя! Никогда! – Даша блаженно потерлась носиком о мой подбородок, на секунду улыбнулась, возможно, поверив мне, а потом продолжила:

– Мы очень поругались тогда, он пытался все объяснить мне, просил прощения. Говорил, что именно таким способом пытался сберечь наши отношения. В общем, вот так проявлял свою любовь. Но я, конечно, не простила и выгнала его. А с тех пор, собрав вещи, переехала к родителям, сославшись на то, что скучаю по ним, и больше никогда не возвращалась в квартиру.

– Поэтому ты ее продала? – спросил я, глядя, как Ласточка отвела взгляд. Андрей мне говорил, что Дарья решила продать квартиру, а подробностей не знал никто. Даже родители.

– До сих пор невыносимо вспоминать. А приходить туда было бы издевательством над собой, – ответила и посмотрела на меня, меняя тему. – Что насчет тебя?

– А что насчет меня?

– Андрей никогда не говорил о твоей жене. Где она?

– Я думал, ты в курсе, – теперь девушка меня перекинула на спину и улеглась сверху.

– Не совсем. Я раньше как-то не интересовалась твоей жизнью так сильно. Ты для меня был просто другом брата.

– А сейчас? – не удержался я от вопроса.

– А сейчас некто больше. Так, что с женой? – увильнула эта засранка от ответа и переключилась на свой вопрос. Я вздохнул, но ответил.

– Лера умерла при родах. – Девушка охнула и прижалась ладошкой к моей щеке. – Оказывается, она была больна, и ей нельзя было рожать. Но врачи упустили этот момент, – я сжал кулаки, вспоминая тот день.

– Ты любил ее?

– Много вопросов, Дарья! Пора спать, – я хотел перевернуть ее на бок, но девушка не позволила.

– Ты любил ее? – уже громче спросила.

– Нет, – ответил правду, и она осторожно положила голову мне на грудь, что-то нашептывая, только мне не было слышно, что. – Я тебя всегда любил, только тебя. Строптивую, – добавил я, и мы крепче обняли друг друга.

– Почему тогда ничего не говорил мне? – услышал сквозь дрему.

– У тебя же был Стас.

– Прости…