В магической тени
Шрифт:
– В комнату?
– гоэта удивлённо взглянула на него.
– У меня же есть камера... Хотя радует, что проводят, а не оставят.
– Не нужно было наливать вам последний бокал, - покачал головой Брагоньер, встал, подошёл к ней и протянул руку. Эллина никак не отреагировала, так что ему пришлось действовать самостоятельно.
Соэр обхватил её за талию и под протестующее: "Я не хочу!" поднял на ноги, откинув в сторону мешавший плащ. Эллина попыталась оттолкнуть его, но Брагоньер ловко перехватил её руки. Тогда гоэта начала брыкаться и даже попробовала укусить.
– Да тише вы! Поберегите силы, их у вас немного. Эллина
Он отпустил её, и, потеряв равновесие, гоэта чуть не упала, хорошо, вовремя успела ухватиться за край стола.
– Так вы думаете, что я пьяная?
– Я это вижу. Частично моя вина, конечно, но ничто не мешало вам отказаться. Пьяная женщина - отвратительное зрелище. Совсем ничего не ели до ужина? Иначе не могло вас так... Ну, так что, госпожа Тэр, в помощи вы не нуждаетесь?
Эллина отрицательно помотала головой и, пошатываясь, направилась к двери. Ноги предательски заплетались, голова кружилась и неожиданно стала такой тяжёлой. А ещё жутко хотелось спать.
Брагоньер осуждающее смотрел на неё, потом не выдержал и, не обращая внимания на словесные протесты и заверения, что она трезва, подхватил Эллину на руки. Та судорожно вцепилась в его плечо, почему-то решив, что её непременно уронят. В этот раз она не брыкалась и не кусалась, уткнувшись носом в воротник его рубашки. Так и задремала.
Утро застало гоэту в постели. Она лежала поверх покрывала в какой-то комнате, небольшой, с минимумом необходимой мебели.
Судя по пробивавшемуся в помещение солнцу, было уже поздно.
На стуле рядом с кроватью Эллина обнаружила сумку со своими вещами и одежду, которая была на ней в момент последнего ареста.
Голова немного побаливала, вставать не хотелось, но желание поесть пересилило. Переодевшись, гоэта подошла к двери, подёргала её - заперта - и громко забарабанила по доскам, привлекая внимание. Она надеялась, что её не собираются заморить голодом, стоило ради этого вытаскивать её из камеры.
Ожидания Эллины оправдались: ей принесли завтрак, кувшин с водой и полотенце. Всё это радостно было пущено в дело.
Потом кувшин и посуду молчаливо убрали - всё та же служанка в сопровождении двух солдат.
Заняться было решительно нечем, и гоэта лежала, рассматривая потолок. В таком положении её и застал Брагоньер.
– Ознакомьтесь, - не здороваясь, он протянул ей кипу бумаг с оттиском Следственного управления Урцхена.
– Что это?
– Эллина в недоумении посмотрела на него.
– Листы из вашего дела, точнее, свидетельские показания, в том числе, ваши. Читайте внимательно, чтобы потом не было путаницы. А после я составлю окончательный протокол дознания с вашим детальным рассказом о произошедшем. Полагаю, вы в состоянии сочинить что-то правдоподобное.
– Вы предлагаете мне солгать, господин соэр?
– она не верила собственным ушам. Значит, ей не приснилось, он пошёл на должностное преступление?
– Я предлагаю объяснить причины вашего проступка чем-нибудь, кроме дурости и любви к тёмным. Пожалуйста, госпожа Тэр, не хотите - настаивать принять мой благородный жест не буду. Подготовлю обвинение для суда - материала вполне достаточно. Будете сидеть, а потом, когда выйдете, если, разумеется, доживёте до этого времени, станете бродяжничать...
– Господин соэр, вы меня не так поняли. Я безмерно вам благодарна, я даже не надеялась... Впрочем, я, кажется, ещё вчера вас благодарила. Разумеется, я сделаю всё, как вы пожелаете.
Гоэта углубилась в чтение и, чем дальше, тем больше понимала, что приговор должен был быть обвинительным. Никаких смягчающих обстоятельств, чистосердечное признание, побег... И понимала, что, как бы это парадоксально ни звучало, ей очень повезло, что Гланер её тогда подставил, что она узнала всю его подноготную, что она теперь идеальная наживка. Только это и спасло её от тюрьмы - её полезность.
Отложив листы в сторону, Эллина задумалась, пытаясь понять, где тут можно найти зацепку для лжи. Видя, что она в растерянности, соэр пришёл ей на помощь, заставив поминутно, во всех подробностях пересказать события прошедших дней. Он записывал её рассказ в личный блокнот, а не заносил в протокол, делал какие-то пометки. Когда Эллина закончила, некоторое время задумчиво сидел, не двигаясь, лишь нервно покусывая кончик карандаша, а потом, встрепенувшись, что-то быстро записал.
Через пять минут гоэте было озвучено то, что она якобы сказала и должна была слово в слово заучить:
– Это для второго, местного, следователя. Закрывать дело будет он. Изображайте жертву, госпожа Тэр, божитесь и клянитесь, что даже не знаете, что такое тёмная магия. Зато знаете эту ведьму и впервые увидели её вовсе не под Урцхеном, а во время вашего длительного похода по магазинам. Она что-то спросила у вас, вы ответили - а дальше ничего не помните. Сознание вернулось только на кладбище, уже во время обряда, когда появился айг. При этом у вас в голове был туман, вы чувствовали тяжесть, озноб, лёгкую тошноту. Естественно, вы испугались, осознав, что натворили, бросились бежать, справедливо полагая, что правосудие вас настигнет. Из знакомых у вас здесь была только эта ведьма, к ней вы и направились, надеясь на помощь. Она, на этот раз не прибегая к внушению, а действуя банальным шантажом, заставила вас придти на поляну вызова демона. Вас планировали принести в жертву, избавиться от ставшего ненужным исполнителя, но, к счастью, помешало своевременное вмешательство магов. И теперь, по прошествии времени, к вам начали возвращаться воспоминания, и вы вспомнили, что пили что-то из рук ведьмы, что она что-то шептала, не мигая, смотрела вам в глаза и незаметно покручивала кольцо на пальце.
– Но мне ведь никто не поверит, нет никаких доказательств...
– Есть, - усмехнулся Брагоньер.
– Ведьма во всём призналась: в том, что опоила вас, что заставила совершить ритуал призыва, что собиралась убить... Ей уже без разницы, госпожа Тэр, сейчас она в том состоянии, что признается во всём, чего захочу я.
– Вы страшный человек, господин Брагоньер!
– прошептала Эллина.
– Разве так можно?
– Вы для меня гораздо важнее и дороже, чем ведьма, нечего и сравнивать. Тёмные не люди, их нечего жалеть. Как можно проявлять сострадание к той, что убила десятки младенцев в утробе матерей, что общалась с демонами, приносила им жертвы, пусть и не человеческие, варила противные человеческой природе зелья? Список можно продолжить, но я не стану. Она своё заслужила, хорошо, что попалась.