В мареве Атолла (Сборник НФ)
Шрифт:
— Ничего, восстановим, — прохрипел Здарг, прислушиваясь к гулу обвалов.
Ему не ответили. Говорить было трудно, трудно набирать воздух в легкие, трудно думать. Помощники старательно вдыхали и выдыхали, скосив глаза на контрольные щиты. Лампочки успокоительно подмигивали зелеными глазками.
Именно это и требовалось: смотреть на зеленые лампочки, следить, чтобы Их-Луна висела на кресте нитей, вдыхать, выдыхать и не терять сознания по возможности.
Луна между тем распухала, заглатывая звезды и созвездия.
Заполонила четверть неба, полнеба, все небо. Нависли над головой зубчатые горы, вот-вот сожмут каменные челюсти.
Обычно космонавты спускаются на небесные тела, воспринимают их как аэродром. Астрелла же сохраняла собственное притяжение, неизменный низ под полом, и пассажирам ее казалось, что лунные горы валятся на них. Но страха не было.
Перегрузка выдавливала все эмоции. Так было тяжко, что сил не хватало на испуг. Думалось одно: «Сколько еще терпеть? Минуту, две? Сколько прошло? Кажется, горы смещаются вправо? Ну, значит, скоро конец мученью, можно будет отдышаться? А почему секундная стрелка не движется? Часы стали? Нет, переместилась. Но как же неторопливо! Сколько еще?»
Наконец можно открыть рот и сказать:
— Пора!
Включается гравитация сразу, отключается постепенно, как бы тает. Нагрузка меньше, еще меньше, сползают с тела невидимые двойники.
Уффф!
Долг выполнен. С чистой совестью можно лежать и дышать, лежать и дышать, потирая саднящие ребра. Дышать полчаса или час. Потом радио сообщит «эфемериды» — данные о новом положении Их-Луны и Астреллы — и можно будет прикидывать маневр: как с наименьшими затратами энергии и времени выйти на исходную позицию для следующей атаки.
А в результате: «Агентство Печати Южной Федерации уполномочено сообщить, что гравитационная атака прошла успешно. Луна получила приращение скорости, равное 47 метрам в минуту, соответствующее расчетному заданию. Команда Астреллы чувствует себя хорошо, настроение бодрое».
«АПЮФ уполномочено сообщить, что вторая гравитационная атака прошла успешно…» «…третья гравитационная атака прошла успешно…» «…четвертая…» Так вплоть до десятой, тоже успешной. Осталась последняя, одиннадцатая, отделочно-шлифовочная, даже не очень обязательная, в сущности говоря. Спутник Вдага уже находился на новой орбите, нужно было только подровнять ее, уменьшить эллиптичность.
Десять атак прошли безукоризненно, не было основания бояться одиннадцатой. Но статистика говорит, что аварии чаще всего бывают в последний час работы, перед въездом в гараж в особенности. Зрение устало, внимание притупилось, движения менее точны, а бдительность уже снята. Основное позади, и кажется, что позади все. И тут-то…
Десять раз автоматика срабатывала безупречно, дежурные выдержали десять атак. Но машины и машинисты снашиваются в работе. Ни один из четырех помощников Здарга не выдержал десяти атак. Двое лежали в больнице, двое отпросились на отдых. Здарг и сам чувствовал себя усталым, но не решался передоверить управление другим.
— Ты должен беречь себя для Вдага, — уговаривала Ридда. — Найди подмену. Не хочешь? Тогда я сама полечу с тобой. Ты нуждаешься в заботливом друге рядом. Мужчины так невнимательны.
Ридда умела быть настойчивой. И в результате оказалась рядом со Здаргом в полете.
«Пусть попробует, — подумал Здарг. — Посмотрю, как она там проявит внимательность при десяти «же».
Началось обычно. Тяжко по-обычному. Здарг сказал «пора!», автоматы включили тяжесть, навалили на рулевых невидимые грузы.
Скосив глаза, Здарг заметил, что соседка его бледнеет.
— Дыши, Ридда. Кислородом дыши чистым. Ни о чем не думай. Командуй себе: «Вдох — выдох, вдох — выдох!» Терпели, поглядывая на часы и на растущую Их-Луну. Но сегодня терпеть было труднее, минуты ползли медленнее.
Здарг думал, что не следовало брать с собой Ридду. Но кого?
Все одинаково — новички.
Как назло, полет был беспокойный, шлифовка орбиты требовала маневра, поворотов, включения и выключения. Вычислительные станции Вдага все время вносили поправки: «правее на полградуса», «левее на два градуса». Перемены утяжеляли самочувствие. И так перегрузка, еще позу менять!
Наконец лунный силуэт сползает вправо. Горизонт вышвыривает горсти звезд, словно сеятель из лукошка. Последние минуты.
— Здарг, слышите меня, Здарг? Прибавьте гравитацию.
До предела выносливости. До двенадцати «же», если сумеете.
— Есть до двенадцати.
Так было задумано, так запрограммировано. Под финал Астрелла проходит как можно ближе к лунному экватору, чтобы раскрутить Их-Луну, уменьшить сутки, укоротить двухнедельные дни и ночи.
Еще два невидимых садятся на ребра, рот затыкают подушкой.
Хриплый стон справа. Ридде плохо. Не надо было брать с собой женщину, не следовало.
— Риддушка, кислород! Вдох — выдох!
— Здарг, слышите меня? Отключайте гравитацию. Поздравляем с полнейшим успехом.
— Вас понял. Гравитацию отключаю.
Нажал кнопку и глаза закрыл устало. Все. Испытание позади. Полнейший успех. И сейчас будет легче.
Но легче не становится. Секунды текут и текут, а грузы лежат на груди, вдавливают в ложе.
От переутомления тяжко, что ли? Поискал глазами прибор.
Ого, почти тринадцать «же»! И стрелка упорно ползет вверх.
Механизмы, как и механики, снашиваются в работе. Десять атак выдержал контакт, на одиннадцатой отогнулся.
А может быть, техник проверил десять раз, а на одиннадцатый понадеялся на авось. Столько раз сходило, неужели не сойдет еще разик?
— Правый, бери на себя управление. Отключай гравитацию. Белую кнопку, Ридда!
Зашевелилась, захрипела. Кажется, вымолвила:
— Есть белую.
Если бы не усталость, если бы не перегрузка, мгновенно заметил бы Здарг непорядок. Но при перегрузке и мысли ворочаются еле-еле: «Сейчас отпустит. Ну же. Не легче. Почему? От нетерпения? Или Ридда не нажала кнопку? Ридда! Не отвечает. Почему? Глаза повернуть надо. Ну!» Свесив отяжелевшую голову, Ридда лежала в глубоком обмороке.