В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.
Шрифт:
— Лаури, вот она! — крикнул Андрей и позвал: — Сандра!
Она не откликнулась. Бросились к ней — не дышит.
И десантники мгновенно четкими движениями начали спасательные работы. Каждый отвечал за свое: врач Лаури Микки — за медицинскую аппаратуру, инженер Андрей Крон — за техническое обеспечение. Считанные секунды — на теле Сандры установлены датчики. Минута — вокруг нее возникла прозрачная сфера, отделившая терпящую бедствие от неблагоприятной среды.
«Клиническая смерть», — дал показания диагнозатор портативному электронному мозгу, и тот выдал первые команды стимулятору жизнедеятельности. Реанимационная автоматика вступила в борьбу
Между тем все вокруг преобразилось: повеяло теплом, исчезла темнота — включилась система комфортации микросреды обитания.
Наконец ресницы Сандры дрогнули — она широко открыла глаза.
— Андрей… успел, — с усилием шепнула она. — Как… узнал, что я?…
— Да вот решил с другом прогуляться в двадцатый век. А если серьезно — давно дежурили, готовы были к немедленному броску.
— Нашли… без «маяка»?
— Лаури, — тихо обратился Андрей к врачу, — транспортабельна ли Сандра?
— Вполне. Но хотя кризис миновал, ее надо срочно в стационар: с того света вытащили.
— Тогда включаю предстартовый режим, — предупредил Андрей. — Лаури, свертывай аппаратуру — старт через три минуты!
Он бережно поднял Сандру на руки, поразившись, какая она стала легкая, и вышел с ней на середину комнаты. Рядом встал Лаури.
— Сандра, ничего здесь не оставила? — спросил Андрей.
— Свое сердце, — ответила она.
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ
МЕЧТА ПАНДОРЫ
Повесть
Глава первая
Вернув документы, лейтенант угрюмо откозырял:
— Ничего не могу поделать. Отгоните машину к дому и ждите.
У него было темное, обветренное лицо. Слова он не произносил, а выдавливал. За его спиной от канала через всю улицу тянулась цепь солдат — ноги расставлены, на груди автоматы.
Я достал удостоверение. Если оно и произвело впечатление на лейтенанта, то внешне это никак не отразилось.
— Хорошо, — так же угрюмо сказал он. — Вы можете пройти, но я бы советовал обождать.
Набережная за оцеплением была пустынной. Доносилась стрельба — справа, из глубины квартала.
— Хорошо, я дам сопровождающего, — еще угрюмей сказал лейтенант. Мотнул головой.
Вразвалку подошел низкорослый сержант.
— Проведешь, — приказал лейтенант. — Я сообщу по рации.
Сержант критически оглядел мой светлый выутюженный костюм:
— Испачкаетесь, уважаемый.
Я знал, как обращаться с десантниками, и двинулся вперед, не сомневаясь, что он последует за мной. Так оно и оказалось.
Мы пошли по набережной. Вода в канале блестела.
— Вы все-таки держитесь сзади, — уже нормальным голосом сказал сержант, догоняя. — И ни в коем случае не отходите от меня далеко.
— Что тут у вас происходит? — спросил я.
— Операция.
Больше он ничего не добавил, и я не стал спрашивать.
Мы свернули во двор — узкий, извилистый. Стены в черных потеках смыкались, вытесняя небо. Все время казалось, что сейчас — тупик, но открывался новый проход. Стрельба слышалась очень ясно. Сдвоенно тыкнул карабин, затем, сплетаясь, хлестнули автоматные очереди, и, наконец, неторопливо, солидно застучал тяжелый пулемет, судя по звуку — «гочкис», стреляющий пулями размером с небольшой огурец.
Это было уже серьезно.
Тогда сепаратисты из «Феруз» в первые же часы очень грамотно развернули напалмовые обоймы вдоль пригорода и, блокировав огненным полукольцом войска МКК [1] , двинули танки прямо на Ролиссо, где находились международные армейские склады. Расчет был на внезапность. Если бы они захватили оружие, то могли бы отрезать весь Север и держать жесткую оборону на границе равнины по крайней мере несколько месяцев.
1
МКК — Международный контрольный комитет. По замыслу автора, этой всемирной организации будет дано право в исключительных случаях, грозящих военной катастрофой, принимать решительные меры для ее предотвращения.
Главнокомандующий вооруженных сил страны то ли растерялся, то ли действительно был связан с мятежниками, как говорили потом, ко вместо того, чтобы взорвать склады, он выслал наперехват артиллерийскую школу — необученных курсантов, придав им саперный батальон из резерва, — штурмовые танки «мант» прошли как сквозь масло, — я уже потом, после гибели Аль-фаиза, видел на шоссе груду исковерканных орудий и тел.
Нас выбросили на исходе ночи. Небо начинало светлеть. Десятки капсул неторопливо вываливались из пузатых, с маленькими крыльями, неуклюжих на вид транспортных самолетов, долго, уменьшающимися точками, летели вниз и у самой земли эффектно распахивали зонты — пружинили на воздушной подушке. Сверху все было отлично видно. И огненный полукруг, опоясавший порт, и серебрящуюся спокойную Ниссу, и артиллерийские вспышки за мостом, который уже был захвачен сепаратистами, и ближе к земле — пропитанные флюорофором, зеленые, светящиеся знамена передового полка «Меч пророка».
Мы садились прямо на склады. Вдали ухали разрывы, но мы все-таки надеялись закрепиться, — у нас были податомные базуки, которые если и не пробивали броню, то, во всяком случае, после попадания останавливали «манты» на минуту-две, пока меняется сплавившаяся оптика, а за две минуты можно было навести канальную мину, и вот когда капсулы начали раскрываться, а мы — выпрыгивать на ноздреватую бетонную площадку перед складом, оттуда со сторожевых вышек тяжелыми басами заговорили «гочкисы». Оказывается, Аль-Фаиз еще за четыре часа до выступления выслал вперед ударную группу; она без шума вырезала охрану и заняла ключевые посты. Но мы этого не знали и, когда вспыхнула первая капсула, закричали им, показывая нашитые голубые полосы, и командир десанта, югославский майор, приказал осветить себя прожектором, чтобы была видна его форма с надписью: «Международные войска», но вторая очередь, поразившая его и опрокинувшая прожектор, доставила все на свои места.
Я очнулся только утром в госпитале, когда Аль-Фаиз и двенадцать его имамов, окруженные в здании аэровокзала, покончили самоубийством, выбросившись на мостовую.
Трудно было понять, кто устроил стрельбу из «гочкисов» здесь, в центре густонаселенного города.
Двор вывел нас на боковую улицу.
— Теперь осторожно, — предупредил сержант.
И сразу же над нашими головами прошуршало, будто пилой по дереву, посыпались крошки. Мы отшатнулись, — чуть выше в темном кирпиче появился десяток красных лунок со сколотыми краями.