В мире металлов
Шрифт:
В 1940 году, уже будучи народным комиссаром черной металлургии, И.Ф.Тевосян вспоминал о времени, проведенном на заводах Круппа: "Я имел возможность проследить, какую подготовку проходят руководители крупных предприятий за границей: почти все они начинают с того, что некоторое время работают просто рабочими — даже сыновья владельцев предприятий! Казалось бы, зачем сынку владельца солидной пачки акций фирмы надевать спецовку и самому идти в цех? Но ведь не освоив лично и досконально производственные процессы, любой специалист будет смотреть в рот мастеру, окажется в плену у него".
Самому И.Ф.Тевосяну не раз доводилось тряхнуть
Нет мелочей в работе
Став в 1949 году заместителем Председателя Совета Министров СССР, И.Ф. Тевосян продолжал регулярно посещать заводы, внимательно осматривал сооружаемые объекты, проверял качество работы. Однажды во время посещения "Запорожстали" Тевосян, зайдя в машинный зал центральной электростанции, обнаружил брак в укладке плиточной облицовки. Выяснив, что укладку вела бригада военнопленных, он распорядился, чтобы позвали бригадира, а когда тот пришел, по-немецки указал ему на дефекты облицовки и объяснил, как их избежать.
Бригадир был удивлен тем, что незнакомый начальник разбирается в технологии облицовки и прекрасно говорит на немецком языке, но он был буквально потрясен, когда, уже после ухода Тевосяна, узнал, чьи рекомендации довелось ему выслушать несколько минут назад.
В те трудные годы
С первых месяцев войны вся тяжесть обеспечения советской металлургии ферросплавами легла на Челябинский завод — первенец отечественной ферросплавной промышленности. Ситуация осложнялась тем, что многие кадровые рабочие сражались на фронте и в цехах трудилось немало женщин и подростков.
Вот что вспоминает об этом времени Н.М.Деханов, бывший в годы войны директором завода: "Напряженный труд по 8 — 12 часов в день, недостаточное питание, плохой отдых из-за стесненных жилищных условий (мы приняли и обеспечили жильем многих металлургов и членов их семей, эвакуированных на Урал) — все это не могло не сказаться на здоровье нашего совсем еще юного пополнения.
Летом 1942 года нам удалось вывезти детей в пионерский лагерь, а в августе — сентябре, после закрытия лагеря, руководство завода вместе с комитетом комсомола решили организовать там три смены двухнедельного отдыха для подростков.
Хорошее питание можно было бы обеспечить рабочими карточками с солидной добавкой за счет подсобного хозяйства. Но для этого нужны были деньги. Где их взять? Я направил наркому черной металлургии И.Ф. Тевосяну телеграмму, в которой просил разрешить организовать временный дом отдыха для ослабленных молодых рабочих и просил для этого выделить 25 тысяч рублей (в старом масштабе цен). Через сутки пришел ответ: нарком обязывал меня открыть этот дом отдыха и в мое распоряжение выделялось 50 тысяч рублей . ..
Это очень помогло нашей молодежи. Некоторые ухитрялись за две недели поправиться на несколько килограммов. После
Спор директоров
В годы войны один из первенцев советской металлургии — завод "Запорожсталь" подвергся варварским разрушениям. Территория его представляла собой хаотическое нагромождение деформированных металлоконструкций, засыпанных осколками стекла, обломками кирпича и бетона. Были повалены все дымовые трубы, взорваны железнодорожные пути. В суровом безмолвии замерли поверженные наземь домны и кауперы. Гитлеровцы подорвали внутренние колонны металлических каркасов мартеновских и листопрокатных цехов. Падая, колонны увлекли за собой стропильные фермы и кровлю зданий.
"Запорожсталь'' восстанавливала вся страна. Поезда, грузовики, самолеты доставляли на стройку необходимые материалы и оборудование. Героически трудились строители и металлурги. И вот уже восстановлен мартеновский цех, дала первый послевоенный чугун доменная печь, вступил в строй слябинг.
Первоочередной задачей стал теперь пуск тонколистового стана, продукцию которого с нетерпением ждали автомобилестроители. В августе 1947 года на стройку приехал директор Московского автозавода И.А.Лихачев (ставший вскоре министром автомобильного транспорта и шоссейных дорог СССР). Вместе с директором "Запорожстали" А.Н.Кузьминым (впоследствии министром черной металлургии СССР) он долго ходил по прокатным цехам, где одновременно со строительными работами полным ходом шел монтаж оборудования. Но казалось, что до завершения работ еще далеко и, значит, намеченный график выдержать не удастся.
"Неужели через полмесяца будет пущен стан? — спросил Лихачев. "Обязательно будет", — заверил его Кузьмин. Гость усомнился в этом и предложил пари на бутылку коньяка.
Прошло две недели, и в Москву на автозавод пришла телеграмма: "СТАН ПУЩЕН РАБОТАЕТ НОРМАЛЬНО ПЕРВЫЕ ЛИСТЫ ПРОКАТАНЫ ВЫ ПРОИГРАЛИ КУЗЬМИН". Едва ли кто-нибудь был в тот момент более счастлив, чем И.А.Лихачев, проигравший этот спор.
"Я не кассир..."
В 50-х годах кафедру электрометаллургии стали и ферросплавов Московского института стали возглавлял член-корреспондент АН СССР (впоследствии академик) Александр Михайлович Самарин. Тем, кто мало знал его, он мог показаться неприветливым, угрюмым, эдаким научным "сухарем". На самом же деле за внешней суровостью скрывался очень добрый человек, любивший шутку, умевший легко находить общий язык со студентами.
Автору этих строк посчастливилось учиться в те годы у А.М.Самарина. Память сохранила немало интересных штрихов к портрету этого замечательного ученого. Помню, нам предстоял ответственный экзамен по спецкурсу, который должен был принимать сам "шеф". Накануне вся группа электрометаллургов пришла на консультацию. А.М.Самарин начал ее с сообщения, что экзамен будет проходить без традиционных билетов: "Я не кассир — билеты раздавать, да и вы не пассажиры". "Каждому, - сказал он, — я задам по четыре вопроса". "Александр Михайлович, не много ли для бедного студента?", — не удержался я. "Бедным студентам могу пойти навстречу и ограничиться всего одним вопросом", — ответил он в том же шутливом тоне. Разумеется, желающих отвечать "всего" на один-единственный вопрос не нашлось.