В мире запахов и звуков
Шрифт:
В русском религиозном сектантстве принятие скопчества, «наложение большой печати», подразумевалось как сознательный акт, как добровольный отказ от греховных мирских соблазнов. Чаще всего оскопление осуществлялось уже в зрелом возрасте, а значит — никак не влияло на голосовой аппарат.
Таким образом, с точки зрения фониатра стихотворение, поставленное эпиграфом этой главы, не совсем правдоподобно, автор пошел на поводу у сложившегося стереотипа евнуха, а этот стереотип верен только для кастратов «западного», итальянского образца, но никак не для российской секты скопцов. Вот какие неожиданные выводы позволяет делать фониатрия.
«Шерше ля фам» («Ищите женщину!»)
Могла ли Биче, словно Дант, творить,
Или Лаура жар
Я научила женщин говорить…
Но боже, как их замолчать заставить!
В начале 1989 года весь мир облетела сенсационная весть: Африка является прародиной не только человека, но и всех известных ныне языков и наречий. Такое предположение выдвинул американский ученый Алан Уилсон из Калифорнийского университета. Со своей гипотезой он ознакомил участников ежегодного форума Американской ассоциации содействия развитию науки.
После многолетних исследований в области генетики Уилсон пришел к выводу, что способность общаться с помощью слов подарили человечеству… женщины, а вернее одна из них. Представительница слабого пола, которая в результате генных мутаций приобретала задатки к членораздельной речи, жила в Африке примерно 200 тысяч лет назад. Именно от женщин, считает ученый, впоследствии «научилась говорить» сильная половина человечества. Биологическую способность развивать речь переселенцы из Африки передали жителям Европы и Азии.
Сенсационная гипотеза американского ученого тут же была подвергнута критике рядом его коллег. В частности, Милфорд Уолпофф из Мичиганского университета заявил, что данные раскопок, проводимых антропологами, опровергают выводы Уилсона.
Суждено ли гипотезе Алана Уилсона стать основой нового направления в науке, или же она разделит судьбу десятков смелых, оригинальных, но, к сожалению, абсолютно голословных теорий, канувших в Лету? Время покажет.
Относительно происхождения речи, в разное время высказывались различные предположения. Одни ученые считали, что речь возникла из непроизвольных выкриков (Ох! Ах! Ух! Фу! Тьфу! и т. д.) Полушутя эту теорию называли теорией «Тьфу-Тьфу». Другие ученые полагали, что речь возникла из звукоподражания (теория «Гав-Гав»). В русском языке, например, очень много звукоподражательных слов: кукарекать, мычать, жужжать, блеять, шуршать, журчать, хохот, свист, звон, кукушка, хрюшка и другие. Конечно же, есть подобные звукоподражательные слова и в других языках. Особенно богата звукоподражаниями детская речь: «топ-топ» — ходить, «тик-так» — часы, «ам-ам» — кушать, «авка» — собака.
Эта теория была впервые выдвинута древнеримским поэтом Лукрецием:
«Звонкому голосу птиц подражать научились устами Люди задолго пред тем, как стали они в состоянии Звонкие песни слагать и ушам доставлять наслаждение».Естественно, объяснить происхождение слов речи лишь одной из этих теорий нельзя; в известной мере верна и та и другая — материалом для будущей речи служили и восклицания, и звукоподражание.
Согласно современным психологическим теориям языка, речь, а вместе с ней и язык возникли в процессе трудового общения. На первых этапах речь состояла из возгласов, вплетенных в систему жестов и трудовых действий. В это время звуковые комплексы не имели еще постоянного значения и зависели от практической ситуации, жеста или интонации. Советский языковед Н. Я. Марр указывал, что в древности одним словом обозначались такие разнородные объекты, как «гора», «голова», «люди». Примеры таких пучков значений, как их называл Марр, можно привести во множестве и из языков современных культурно отсталых племен: например, в одном из языков туземцев Австралии слово «ингва» означает ночь, спящих людей, съедобные корни водяной лилии, слово «мбара» означает колено, кривую кость, изгиб реки, а также разновидность червей.
В результате длительной эволюции словами стали обозначать признаки предметов, а также сами предметы как носители этих признаков, и слова приобрели устойчивое значение; язык превратился в дифференцированную систему кодов, обозначающих не только признаки и предметы, но и абстрактные понятия, связи и отношения.
Этапы формирования и становления речи можно проследить на примере ребенка. За 3 года ребенок заново повторяет весь путь, пройденный человечеством от примитивных звуков до членораздельной речи. Процесс развития речи у ребенка делят на подготовительный период, включающий крик, гуление и лепет; период использования слов-предложений и, наконец, полное овладение фразовой речью.
Первые функциональные связи, которые в будущем станут основой речи, возникают уже при крике новорожденного. Акустическая характеристика крика новорожденного ребенка несет в себе те же составляющие, что и звуки речи, совершаются на тех же частотах, а значит крик, воспринимаемый органами слуха ребенка, стимулирует функциональную активность речевых зон коры.
Уже к концу 4 месяца жизни ребенок способен воспроизводить такое многообразие различных звуков, которое не встречается ни в одном языке. Лепет может включать самые различные гласные и дифтонги, согласные любого способа и места образования, твердые и мягкие, вокализованные и невокализованные. В нем порой слышатся звуки, напоминающие щелканье, бульканье, фырчание, птичий щебет.
Тенденция к повторению слогов приводит в дальнейшем к целым «монологам». На этой ступени развития, примерно до 6-го месяца, лепет детей различных национальностей еще не отражает фонетических особенностей их родного языка.
Вскоре к самоподражанию присоединяется подражание элементам речи окружающих. Начиная приблизительно с 7 месяцев, ребенок может уже подражать некоторым произносимым матерью звукам, если они входят в его собственный лепетный репертуар. В лепете 6–7 месячного ребенка начинают проявляться первые специфические черты, присущие языку, который он слышит вокруг себя, и прежде всего языку матери. Американские логопеды В. Тервурт и К. Вейр сообщают о проделанных ими опытах: Тервурт указывает, что его студенты могли отличить записанный на пленку лепет 6 месячных детей других национальностей от лепета детей того же возраста своей национальности, отмечая у первых звуки, чуждые родному языку. Вейр отмечает в сделанной им звукозаписи лепета 5–6 месячных китайских детей существенные отличия от лепета их русских и американских сверстников: китайские дети произносили преимущественно отдельные слоги без их повторения или отдельные гласные с очень разнообразной модуляцией высоты голоса.
Понимание речи и связанное с этим использование слов-предложений развивается с 9–10 месяца жизни ребенка. Слова приобретают смысл, становятся компонентом мышления. Девочки начинают говорить несколько раньше — на 8–9 месяце, мальчики — на 11–12 месяце жизни.
Вернемся снова к сенсационному заявлению калифорнийского профессора Алана Уилсона. В свете нашего разбора его гипотеза выглядит довольно утопической. Трудно представить себе, чтобы речь явилась не закономерным итогом длительного превращения звуков в слова (как мы видели это на примере ребенка), а своеобразным скачком, «генной мутацией» по терминологии Уилсона. А почему именно женщина подарила человечеству способность общаться с помощью слов? Может быть потому, что девочки начинают говорить на 3 месяца раньше мальчиков?
А вообще, интересно, есть ли какая-нибудь разница между речью мужчины и женщины? Принято считать, что прекрасная половина человечества (мы имеем в виду женщин) — более болтлива. Так ли это?
Профессор психологии британского университета в Манчестере Джон Коэн недавно опубликовал результаты своих исследований скорости речи женщин и мужчин. Оказалось, что за 30 секунд женщина произносит 80 слов, а мужчина — 50; за 60 секунд: женщина — 116, мужчина — 112. Разница заметнее на отрезке времени в 120 секунд: мужчины — 152 слова, женщины — 214. Профессор Коэн объясняет это явление, в частности, тем, что женщины много занимаются детьми, и поэтому вынуждены быстро реагировать на поступки и вопросы своих чад, что, в свою очередь требует более умелого использования «орудия речи».