В моей смерти винить президента... (сборник)
Шрифт:
Заложник (бросая сражаться с непослушными шнурками): – Хотите, я скажу, что вы действовали в состоянии аффекта? Хотите, дам показания, что вы хорошо со мной обращались? Хотите, я скажу им, что я один, что Тетёхина в декрете, а Валентина Ивановна давно уволилась?!
Грабитель (поворачиваясь к нему лицом): – Я заберу эти деньги, чего бы мне это не стоило. Они мне должны. За маму.
Заложник: – Как знаете.
Заложник
Грабитель (садится на стул): – А я тебя не помню, придурь. Совсем не помню, хотя в банке все ходили мимо меня и крупным планом отражались на мониторе.
Заложник: – Я же говорю, мне нравится быть незаметным...
Сидят некоторое время молча.
Грабитель откидывается на спинку стула, прикрывает глаза.
Заложник опять начинает возиться со шнурками.
Мягкий женский голос из динамика: – Иван! Ваня... Меня зовут Елена Петровна. Я очень хочу, чтобы у тебя было всё хорошо. Ситуация, в которую ты попал, заслуживает сочувствия и понимания. Я знаю, что у тебя умерла мама, знаю, что не хватило денег на операцию. Я понимаю, что сейчас ты просто в отчаянии и думаешь, что все вокруг виноваты в твоей беде. Я понимаю... Да, мир бывает жесток и несправедлив, но поверь, несправедливости происходят не только с тобой! Послушай меня внимательно, Ванечка! Маму уже не вернуть, а у тебя впереди вся жизнь! Вся жизнь! Подумай, стоит ли калечить её?! Отпусти заложников, Ваня! Отпусти!!! Я сделаю всё, чтобы тебя не наказывали сурово. Мы наймём лучших адвокатов, Ваня!
Грабитель (удивлённо): – Это ещё кто?!
Заложник (замирая над своими шнурками): – Психолога пригласили.
Грабитель: – Ко-го?!! Они что, за шизика меня принимают?!
Заложник (с лёгкой насмешкой): – Психолога, а не психиатра.
Грабитель: – А-а! А чё ему надо-то?
Заложник: – Наладить с тобой контакт. Затронуть, так сказать, сокровенные струнки твоей души.
Грабитель громко хохочет.
Мягкий женский голос из динамика: – Ты ничего мне не хочешь сказать, Ваня?!
Грабитель (орёт в окно, растянув жалюзи): – Сколько вам лет, Елена Петровна?!
Мягкий женский голос из динамика (с готовностью): – Сорок пять, Ваня!
Грабитель (оскорбительно громко хохочет и орёт в окно): – Пошла в жопу, Елена Петровна! Ищешь себе любовную жертву среди клиентов?! Я не твой шанс! Мне пирожки в тюряге от тебя не нужны! Вот если бы тебе было лет восемнадцать... (Снова оскорбительно
Мягкий женский голос шепчет что-то невнятное и неразборчивое.
Грабитель (в окно): – Если ещё слово вякнешь, Елена Петровна, я начну убивать заложников! Первой грохну беременную Тетёхину, и виновата в этом будешь ты, Елена Петровна!
Воцаряется тишина.
Грабитель возвращается к своему стулу. Садится на него задом наперёд, перекинув автомат за спину.
Заложник: – Что ты... вы собираетесь делать дальше?
Грабитель: – Ждать. Рано или поздно мне предоставят либо броневик, либо вертолёт.
Заложник (усмехаясь): – Ага, и коридор безопасности...
Грабитель (жёстко): – Да, и коридор безопасности. Я возьму деньги, тебя для прикрытия, и уйду. Улечу или уеду.
Заложник: – Боюсь, будет штурм.
Грабитель (весело): – Не будет. Они не могут рисковать беременной бабой и больной пожилой уборщицей.
Заложник (еле слышно, втянув голову в плечи): – Ты ведёшь себя глупо.
Грабитель: – Что ты сказал?!
Заложник (чуть громче, но ещё больше втянув голову в плечи): – Ты ведёшь себя очень глупо!
Грабитель одним прыжком допрыгивает до него и ударяет в челюсть.
Заложник снова падает вместе с креслом.
Лежит, не шевелясь.
Грабитель (пихает его в бок автоматом): – Эй!
Заложник не шевелится, не дышит, не дрожит.
Грабитель наклоняется, переворачивает его на спину. Поднимает очки, одевает их на нос заложнику, опять пихает его в бок автоматом.
Грабитель: – Эй, придурь!
Заложник не дрожит, не шевелится, не дышит.
Грабитель (немного растерянно): – Мне, что, пульс тебе что ли щупать?!
Заложник молчит, не шевелится.
Грабитель резко поднимает его и ставит к стене.
Заложник съезжая по стенке, падает на пол.
Грабитель: – Блин! (Бьёт легонько заложника по щекам прикладом, поливает водой из чайника).
Заложник (открывая глаза): – Где я?!
Грабитель: – Здрасьте, приехали...