В мозг
Шрифт:
Внезапно меня отвлекают, из другого сознания…
[Вот эти узелки на пересечениях разноцветных нитей. Я чувствую, что они странным образом связаны с экраном, на котором продолжает демонстрироваться моя физиономия. В ММ отсутствует телесность, мне совершенно нечем воздействовать на узелки. Тем не менее я успешно воздействую…]
[Эффект более чем неожиданный. Мое изображение начинает прокручиваться назад – надо полагать, не само изображение, а пленка с записью. Впрочем, это обыкновенные слова. Суть в том, что изображение действительно прокручивается
[Воздействуя на узелки, мне удается остановить прокрутку. Потом снова запустить. Потом снова восстановить.]
[Через несколько попыток я понимаю, что могу управлять движением пленки, и запускаю ее на обратную перемотку. Пленка послушно перематывается. Я вижу себя в обратном движении. Кривляюсь – впрочем, не сильно смешно. Я же сижу за столом и разговариваю. А вот когда вытаскиваю изо рта вилку с закуской и размещаю ее на тарелке, тогда смешно. Хотя, как всякая дешевая клоунада, быстро приедается. Близится момент, в который я вошел в профессорское ММ. На этом, надо думать, перемотка, закончится.]
[Ша! Вот это номер!!! Перемотка не закончилась, а продолжается. Я вижу себя, входящего в кафешку – точнее, выходящего из кафешки задом наперед. Изредка мелькает профессорская нога или рука, в такт с моими телодвижениями.]
[Мы встречаемся возле метро, пожимая друг другу руки. Нет, в обратной последовательности: сначала пожимаем друг другу руки, а потом встречаемся возле метро. А перемотка все продолжается, продолжается.]
[Профессор съезжает по эскалатору, в толпе пассажиров. То есть самого Профессора не видно, но видно других пассажиров. Все едут задом наперед, естественно, – ведь пленка перематывается в обратную сторону. Пассажиры заходят в застывший вагон: спинами, не глядя, куда идут. Вагон подает задом, въезжая в туннель.]
По мере того, как я просматриваю записи в ММ Профессора, мои мысли в реале начинают судорожно крутиться вокруг осей. Еще немного, и из них образуются бильярдные шары. В таком состоянии я вряд ли смогу поддерживать беседу с ничего не замечающим Профессором. Бильярдные шары – не ММ: когда они начнут колотиться друг об друга, высекая научные искры, только успевай записывать. А не запишешь, кусай потом локти, какие чудесные научные идеи запамятовал!
[Так… А вот это уже интересно!.. Какой-то пьяный пытается доебаться до Профессора. Или что? В обратной перемотке не совсем понятно.]
[Я перематываю до начала конфликта, останавливаю и запускаю пленку в нормальном режиме. Да, именно с этого началось.]
[– Мужик, ты чего такой серьезный? – спрашивает пьяный.]
[– Отвянь, – тихо произносит Профессор.]
[Несмотря на кличку, парень он крутой и резкий.]
[– Нет, ты чего такой серьезный-то? – продолжает удивляться пьяный. – Зенки не прячь, мужик, я ж с тобой разговариваю.]
[– Пошел на три буквы, – дружески советует Профессор.]
[– Ты че, падла, такой стремный? – угрожающе дергается пьяный.]
[Дальнейшее видно плохо. Профессор смотрит пьяному в лицо, но тыкает ладонью поддых.
[– Присядь тут.]
[Пьяный отлетает на сиденье, а Профессор показательно поворачивается спиной к сиденьям, лицом к дверям, которые открываются автоматически. Скоро Новокузнецкая, там выходить.]
[Да, это в стиле Профессора. Своими возможностями он не злоупотребляет, но пару раз я имел счастье наблюдать. Школьные годы – длинные.]
А в реале наш дружеский разговор продолжался.
– А у тебя, Ванька, как жизнь?
– Закончил экономическую теорию. Вчера вечером. Ты не представляешь, что она значит для человечества.
Я отвечал, а мои мысли – даже в реале, – витали на значительном отдалении. Возможность откручивать пленку назад открывало перед обладателем ММ такие перспективы… Собственно, какие перспективы? Видеть прошлое. Да, именно, не больше и не меньше – видеть прошлое. За которое первый же silovic, чье прошлое я озвучу, не поленится разрядить в меня обойму – из лучших государственных побуждений, естественно. Хорошо, что живут на свете приличные люди вроде Профессора, с которыми не страшно в разведку.
– Не сильно ты его? – поинтересовался я, неожиданно для самого себя.
– Кого его?
– Ну, того мужика в вагоне метро?
Наверное, я хотел удостовериться, что увиденное мной на пленке происходило в действительности. Хотя какие могли быть сомнения?! Не знаю, что на меня нашло…
– А ты откуда знаешь?.. Видел?..
Глаза Профессора чуть округлились от предположения, что я, находясь с ним в одном вагоне, не подошел. Но вскоре он сообразил и погасил удивление:
– Ехал в соседнем вагоне?
– Нет. Я приехал позже и с другой стороны.
– Тогда не понимаю.
Профессор не склонен к юмору, при этом, в силу своего технического образования, любитель разгадывать загадки. Ступив на скользкий путь, я должен был объясниться.
– Понимаешь, я тут пытаюсь овладеть одной методикой, прорицательской. Хочу видеть прошлое. Как видишь, получается.
Видеть-то я видел, но совсем другое: мой ответ Профессора не удовлетворил. Более того, Профессор не поверил и немного обиделся.
– Методик прорицания не существует. Во-первых, прорицают будущее, а не прошлое. А во-вторых, любые предсказания – махровая лженаука.
Да, вот так: махровая лженаука. Профессор вынес вердикт, не подлежащий обжалованию. Разговор закончен – следующий, пожалуйста!
– Но я оказался прав? Ты конфликтовал с пьяным мужиком по пути сюда?
– Да. Поэтому и спросил, каким образом тебе стало известно. Но не хочешь, не отвечай, Ванька. Твое право.
Объединенными усилиями мы замяли неприятную тему и, в окончание ужина, заказали по чашечке кофе.