В начале была командная строка
Шрифт:
Средний пользователь компьютера — технологический антиквар, который по натуре не любит, когда вещи меняются. Он или она — подобны городскому профессионалу, который только что купил прелестный лом и теперь перемещает мебель и безделушки вокруг, и переставляет кухонные шкафы, так, чтоб все было тип-топ. Если необходимо банде инженеров полазить вокруг оснований, подпирающих фундамент, чтоб поддержать новую чугунную ванну с когтистыми лапами, и просунуть длинные новые провода и трубы сквозь стены, чтобы поддержать современные примочки, почему бы нет — инженеры дешевы, по крайней мере, когда миллионы пользователей ОпСистем разделяют стоимость их услуг.
Аналогично, компьютерные пользователи хотят иметь самый последний Pentium в своих машинах, и мочь серфить в Паутине, не заморачиваясь обо всех вещах, которые заставляют
Увы, лишь некоторые из этих модернизаций просты и понятны. Лоуренс Лэссиг, в бытность (whilom) Специальным Мастером в Отделе Юстиции антитрестовского иска против Microsoft, пожаловался, что он установил Internet Explorer в свой компьютер, и так случилось, потерял все свои закладки — его персональный список указателей, по которым он обычно лазил через лабиринт Интернета. Это было как если бы он купил новый комплект шин для своей тачки, и затем, выкатывая из гаража, обнаружил, что, благодаря некоторому непостижимому побочному эффекту, каждый дорожный знак и карта дорог в мире были уничтожены. Если он подобен большинству из нас, он потратил много усилий на составление этого списка закладок. Это только маленькая проба того типа проблем, которые могут быть вызваны модернизацией. Дерьмовенькие старые ОпСистемки имеют ту особенность, главным образом в отрицательном смысле, что переход на новые, заставляет нас захотеть, чтоб мы никогда не рождались.
Все исправления и заплатки, которые инженерам приходится делать, чтоб дать нам преимущества новой технологии, не заставляя нас, задумываться о них, или сворачивать с нашей дороги, порождают кучу программного кода, который, со временем, превращатся в гигантский ком жвачки, раздувающийся, наматывающий провода и шлейфы, окружающие каждую операционную систему. На жаргоне хакеров, это названо «ремезло» (гнилое дело по пришиванию нового пиджака к старым пуговицам — примерно тоже самое — прим. перев.). ОпСистема, которая поимела многие и многие слои этого самого, называется «заремезленной». Хакеры ненавидят делать одно и тоже дважды, но, когда они видят нечто заремезленное, их первым побуждением становится порвать это в клочья, выкинуть и начать заново.
Если б Марка Твена возвратили в Сан-Франциску сегодня и оставили в одном из этих старых, «сейсмически модернизированных» домов, они бы показались ему точно такими же, со всеми дверями и окнами на тех же местах, но если бы он выбрался наружу он бы не узнал их. И — если бы он возвратился обратно в здравом уме — он мог бы спросить стоило ли огород городить, решая так много проблем для их сохранения. В некотором смысле, он задался б вопросом: оно в натуре стоит того, или, быть может, нам просто снести все это нафиг и возвести заново, как говорится, «ладом»? Надо нам бросить очередную людскую волну строительных инженеров на выравнивание Падучей Башни в Пизе, или просто позволить клятой штуке упасть, наконец, и отгрохать башню, которая не валяет дурака?
Подобно апгрейду старого здания ремезло всегда кажется похожим на хорошую идею, когда первые слои этого только сотворяются — просто рутинное сопровождение, типа предусмотрительного управления. Это особенно верно, как если (если так и есть) вы никогда не заглядываете в подвал, или под штукатурку (drywall). Но если вы — хакер, который тратит все свое время, разглядывая все это, с такой точки зрения, ремезло вызывает сугубое отвращение, и вы не можете не захотеть подойти к нему с ломом. Или, даже лучше, просто выйти из здания — позволить Падучей Башне в Пизе… «пизануться с концами» — и пойти построить новую, КОТОРАЯ НЕ НАКЛОНЯЕТСЯ.
Долгое время было очевидно для «Яблока» с «Мелкософтом», и их клиентов, что первое поколение ОпСистем с ГРАФИЧЕСКИМ ИНТЕРФЕЙСА ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ было обречено, и что они были бы, в конечном счете, выброшены на помойку и заменены полностью свежими. В конце восьмидесятых, начале девяностых, «Яблоко» возобновило некоторый прерванные усилия, направленные на то, чтобы построить принципиально новые «пост-маковые» ОпСистемы, как например, Pink и Taligent. Когда те пропали даром, они запустили новый проект названный Copland, который также
Если говорить о ней, Microsoft взялась за ту же проблему со значительно более нормального боку, создавая новую ОСь, названную Windows NT, которая явно собирается стать прямым конкурентом Unix («ой, да не смешите меня!» — прим. Юниха). NT представляется как «Новая Технология», которую можно считать явным отказом от ремезла. И на самом деле, NT поимела репутацию много менее «ремезленной», чем то, во что MacOS в конечном счете превратилась; хотя бы с той точки зрения, что документация, нужная, чтоб писать код для «Маков», занимает приблизительно 24 талмуда (н-да? А сколько занимают талмуды для NT? — вопр. перев., к тем, кто в курсе). «Окно» 95 было, и «Окно 98» осталось «заремезленным» из-за того, что они должны быть обратно-совместимы с более старыми «мелкомягкими» ОСями. Линух обходится с «ремезленной» проблемой так же, как эскимосы предположительно обращались со старыми согражданами: если вы упорствуете в использовании старых версий линуховых софтинок, вы рано или поздно начнете дрейф через Меринов Пролив на тающей льдине. Они могут справиться с этим, поскольку большинство софтин здесь свободные, так что ничего не стоит, загрузить обновленные версии, и поскольку большинство пользователей Линуха — Морлоки.
Большая идея, чьи уши видны за BeOS, состояла в том, чтоб начать с чистого листа и разработать ОСь правильным способом (и верной дорогой, товарищи! — прим. ВИЛа с броневика). И это точно то, что они делали. (Ну, по крайней мере… начали. — Прим. перев) Это была, очевидно, хорошая идея с эстетической позиции, но не похоже на надежный бизнес-план. Немногих людей, которых я знаю в мире GNU/Linux Be раздражает, как донкихотская выходка тех, чьи могучие способности могли быть направлены, чтобы помочь проповедовать Linux.
На самом деле, ни что из этого не имеет смысла, пока вы не припомните, что основатель компании, Жан-Луи Гессе, — из Франции — страны, которая в течение многих лет отстаивала собственную отдельную и независимую версию Английской монархии в сент-жерменском суде, вплоть до придворных, церемоний коронации, государственной религии и внешней политики. Теперь, то же самое раздражение все еще отличных от других несгибаемых шей, которые дали нам Якобинцев, движение сопротивления, Аэробус, и знаки ARRET в Квебеке, дало нам действительно крутую ОпСистему. Я пержу в вашем общем направлении, англосаксонские свиньи! (Просьба не принимать на свой счет: этот выпад на совести автора оригинального текста — прим. перев.)
Создание полностью новой ОСи с нуля, просто потому, что ни одна из существующих не была в натуре правильной, потрясло меня, как действие такого колоссального нерва, что я почувствовал необходимость поддержать его. Я купил BeBox как только смог. BeBox был двухпроцессорной машиной, «умощенной» (powered by) процами от «Моторолы» (да-да, эта фирма не только телефоны умеет — прим. прев.), сделанной специально, чтобы выполнять BeOS; он не мог выполнять никакую другую операционную систему. Вот почему я купил его. Я ощущал это как способ, сжечь мои мосты. Наиболее отчетливая фишка — две линейки светодиодов на лицевой панели, которые ездили вверх и вниз, подобно тахометрам, чтобы передать ощущение, насколько круто пашет каждый процессор. Я подумал, что это выглядит прикольно, и, кроме того, я прикинул, что, когда компания вышла из бизнеса через несколько месяцев, мой BeBox оказался ценным коллекционным образцом.