В начале войны

Еременко Андрей Иванович

18 августа отряд вышел на территорию Смоленской области и остановился у маленькой деревушки на р. Беседь.

По магистралям Хотимск — Рославль и Кричев — Рославль, проходившим невдалеке, двигались немецкие войска. Расположившись в лесочке, отряд вел усиленную разведку, готовясь перейти линию фронта. Отчетливо доносились звуки не только артиллерийской канонады, но и пулеметной стрельбы. В воздухе появлялись советские самолеты. Линия фронта была рядом. Но разведчики отряда, в ночное время обследовавшие район, установили, что всюду линия фронта бдительно охранялась врагом.

К фронту двигались все новые колонны гитлеровских войск. Возглавлявшие отряд комиссар дивизии Черниченко и комиссар 493-го

артиллерийского полка Анпилов решили посоветоваться с людьми, ибо считали, что перейти линию фронта в составе отряда не удастся, мало было надежды выйти таким способом из этого района, чтобы соединиться с партизанами. Личный состав был измотан маршами и боями и в основном состоял из раненых и больных. На импровизированном военном совете решили двигаться в дальнейшем мелкими группами, разбившись по 2–3 человека.

Трудно судить, насколько это решение было верным. К сожалению, у нас почти нет сведений о судьбе большинства воинов этого отряда.

В 747-м полку положение при выходе из окружения сложилось следующим образом. К 27 июля, когда по приказу должен был начаться выход из окружения, как мы уже отмечали выше, подразделения полка частично восстановили положение на ст. Луполово. Атаки гитлеровцев прекратились, наступило затишье.

В ночь с 27 на 28 июля остатки полка под руководством командира полка подполковника Щеглова и комиссара полка батальонного комиссара Кузнецова двинулись в направлении д. Сухари, где в окружении бился 425-й полк 110-й дивизии и остатки 20-го механизированного корпуса. 30 июля отряд 747-го полка соединился с ними, дальше двинулись все вместе, пробиваясь с боями на рубеж Ярцево, Ельня, Рославль, действуя партизанскими методами. Эти отряды соединились со своими частями в августе 1941 г.

Судьбы командиров, политработников и солдат 172-й дивизии в дальнейшем сложились по-разному. Прежде всего следует сказать о командире дивизии.

Доброе имя этого храброго воина, достойного сына нашей социалистической Родины, в годы культа личности было предано забвению.

М. Т. Романов в дни обороны Могилева проявил высокие организаторские способности, большую силу воли, незаурядное мужество и храбрость. Командиры и политработники, знавшие его, отзываются о нем наилучшим образом. Вот что, например, говорит о нем бывший комиссар 172-й стрелковой дивизии Л. К. Черниченко:

Генерал Романов вступил в ряды КПСС в 1940 г., он был хорошим коммунистом. Исключительно волевой и талантливый командир, он имел все данные для того, чтобы решать такую большую задачу, как оборона г. Могилева.

Высокую оценку генералу Романову как коммунисту и командиру дал в беседах со мной его бывший непосредственный начальник командир 61-го стрелкового корпуса генерал Бакунин. С большой теплотой, искренним уважением и любовью отзываются о нем все его подчиненные, с которыми мне довелось встречаться или переписываться. Воспоминаниями о жизни и деятельности Михаила Тимофеевича до Великой Отечественной войны поделилась со мной его жена и боевая подруга Мария Ефимовна Романова.

Михаил Тимофеевич Романов родился в Нижнем Новгороде 21 ноября 1891 г. Отец его, Тимофей Федорович Романов, цеховой ремесленник, умер, когда сыну было 15 лет. К этому времени Михаил отлично окончил городское училище. После смерти отца на руках у подростка осталась мать Анна Николаевна и младшая сестра Юлия. Для того, чтобы содержать семью, Михаил стал работать ремесленником-надомником по пошивке фуражек для торговцев Сорокиных. Трудиться приходилось с утра до поздней ночи. Но лишь наступало воскресенье, как Миша отправлялся в городскую библиотеку, где проводил свой единственный свободный день. Большое удовольствие доставляло ему посещение

театра, особенно оперы. Сам обладая красивым, сильным голосом, он страстно любил музыку, пение. На всю жизнь запомнились ему голоса Шаляпина, Собинова и других корифеев русской оперной сцены, нередко выступавших в те годы в Нижнем Новгороде.

В 1915 г. Михаил Тимофеевич был призван на действительную службу в армию и направлен в Чистопольскую школу прапорщиков, которую окончил через шесть месяцев. Затем он служил в 72-м полку в Ржеве. После февральской революции, уже на Западном фронте, солдаты выбирают его в полковой комитет. После Октября Михаил Тимофеевич возвратился в Ржев, где вскоре добровольно вступил в Красную Армию, навсегда связав с ней свою жизнь.

Трудолюбивый, настойчивый, дисциплинированный, умеющий привлечь к себе подчиненных, он быстро завоевывает авторитет. Вскоре 3-й полк, где Михаил Тимофеевич был начальником полковой школы, направили на Восточный фронт. Романов участвовал в боях с колчаковцами. Затем его направили в Туркестан в 11-й стрелковый полк, действовавший против басмачей. В должности помощника командира полка он участвовал в ряде опасных операций, был ранен в голову. В госпитале с ним беседовал Михаил Васильевич Фрунзе. После выздоровления Михаила Тимофеевича за проявленные в боях с басмачами незаурядные командирские способности и доблесть назначили командиром 11-го полка.

Полк стоял в г. Верном (Алма-Ата) и занимался мирной учебой. Михаил Тимофеевич любил спорт, особенно конный, часто лично участвовал в соревнованиях. В Средней Азии Романов пробыл до 1923 г., затем учился. После учебы он командовал 50-м стрелковым полком 17-й дивизии в Нижнем Новгороде, а потом 18-м полком в г. Ливны. Много труда он вложил в воспитание и обучение этого полка. Полк неизменно занимал первые места в соревновании между частями соединения. Личный состав этого полка, который Михаил Тимофеевич справедливо считал своим детищем, отлично показал себя в годы Великой Отечественной войны.

Михаил Тимофеевич был хорошим семьянином, воспитателем, наставником и другом своих детей — двух сыновей и дочери. Старший сын пал смертью героя в годы Великой Отечественной войны.

В 1939 г. М. Т. Романов был назначен командиром 185-й дивизии. В 1940 г. получил звание генерал-майора, а после окончания шестимесячных курсов усовершенствования командного состава при Академии Генерального штаба его назначили командиром 172-й стрелковой дивизии, командуя которой в обороне на днепровском рубеже, он заслужил вечную признательность советского народа.

К сожалению, о судьбе генерала Романова мы имеем пока неполные данные.

П. С. Чернышев, старший лейтенант госбезопасности, находившийся с генералом Романовым на пути следования из Могилева, сообщал:

Командир 172-й стрелковой дивизии генерал-майор Романов был ранен во время выхода из города. Перед концом боя генерал-майор Романов, я и еще два командира направились с места боя с целью выйти из леса и выбраться из окружения. Во время следования по лесу нас преследовали автоматчики, от которых едва удалось скрыться в густом ельнике. После того как прекратилась стрельба на месте боя и послышался шум заводимых автомашин, я, оставив Романова в ельнике, отправился к месту боя, рассчитывая найти кого-либо из своих с тем, чтобы вместе выйти из леса в одну из деревень, где можно было бы переодеться в гражданскую одежду, оказать помощь Романову, так как он в лесу несколько раз терял сознание, и выйти из окружения. Придя на место боя, я не нашел там никого, кроме раненых и убитых красноармейцев. Проходив по лесу около четырех часов и вернувшись к месту, где оставался генерал-майор Романов, я его не нашел, так как он, по-видимому, заждавшись меня, ушел один{25}.