В начале

Макарова Наталья

Жили они не богато, но и не впроголодь. Артем трудился, радел о семье, не отставала и Евдокия. Все у них вроде было в порядке, мирно да ладно, соседям – кому на радость, кому на зависть. Дети росли, хозяйство прибавлялось. О Федоре и помину не было: давно уже жизнь своя верх взяла, а все, что было раньше – быльем поросло.

ГЛАВА IV

В семье различий между детьми не делали. Артем – потому что ни о чем не догадывался и одинаково любил обоих. Его жена – потому что боялась себя выдать. Хотя, нет-нет, да и пыталась Евдокия рассмотреть в старшем сыне черты любимого человека. А рассмотрев, старательно убеждала себя в том, что это не так.

Но чем старше становился Матвей, тем больше таких черт обнаруживалось. Иногда ей казалось, что он даже говорит или жестикулирует как Федор, хотя никогда не видел его. И чем больше она находила в них сходства, тем глубже старалась спрятать эту тайну в укромных уголках своего сердца.

Матвей рос смелым, энергичным, активным. Неизменный заводила и душа компании, рисковый и даже бесшабашный малый, но отзывчивый и преданный своей семье. Главный помощник своему родителю и первый парень на селе, по которому сходило с ума немало окрестных девчонок. Совсем такой, как его настоящий отец.

Богдан был другим. Все время сам в себе, всегда в своих мыслях. Тихий, задумчивый, немногословный. Когда старшие просили – конечно же, помогал им. Но если удавалось улизнуть из дома без родительских поручений – вот тогда это было настоящее счастье! Часами он мог бродить в одиночестве по окрестным лесам и лугам, а когда, наконец, возвращался домой, то нередко получал взбучку от отца или выговор от матери. Но в следующий раз все неизменно повторялось.

Что он делал во время своих одиноких прогулок? Вроде бы и ничего конкретного, но когда он оказывался в необъятном мире природы, то просто не мог вовремя остановиться и вернуться в свой обычный житейский мир. Куда течет тот ручей? И Богдан мог долго следовать вдоль его течения, вспоминая о времени только когда начинало темнеть, или чувство голода становилось невыносимым. Что там за полянка виднеется сквозь чащу леса? Но, выйдя на эту полянку, он снова видел впереди что-то интересное и шел дальше. Что там за поворотом этой дороги? Но, пройдя заветный поворот, он обнаруживал, что дорога петляет и уходит вдаль, а, значит, ему нужно было добраться и туда. Ничто в жизни не манило его так сильно, как возможность увидеть что-то новое.

Но годы подходили, и восемнадцатилетний Богдан, случалось, с удовольствием участвовал вместе с братом в озорных гуляниях сельской молодежи. Предложения провести вечер не в одиночестве всегда исходили от Матвея. Братья, будучи очень разными, не были слишком уж дружны, и не особенно часто проводили свободное время совместно. Однако ощущение родства держало их рядом, общие семейные корни оставались превыше всего.

Так случилось и на этот раз. Матвей после продуктивного трудового дня шел отдыхать – общаться с ровесниками, петь хором песни под гармошку, смотреть на окрестных девушек.

– Пойдем тоже что ли? – предложил он своему менее расторопному брату.

Богдан колол дрова. Вообще-то он давно уже должен был закончить это дело, но его мечтательность снова мысленно увела его далеко-далеко, отчего молодой человек словно перемещался в пространстве, а дрова при этом оставались на месте. Он то наблюдал за ползущим жуком, стремясь узнать, куда тот доберется, то изучал облака, представляя их в форме одушевленных фигур. В результате работа под постоянные окрики матери спорилась очень медленно.

– У меня еще вот это, – Богдан указал на незаконченную поленницу.

– Какой ты медлительный! – махнул рукой старший. – Закончишь – приходи.

Хлопнула

калитка – Матвей пошел вдоль по сельской улице. Брат провожал его взглядом – смотрел, как тот поворачивает за дальний дом с резным полотенцем под коньком, слушал, как стихают его шаги, представлял, как он идет по улице дальше, кого встречает, как здоровается с соседями. Воображал, как он появляется среди стайки местных девушек, которые восторженно приветствуют его и так и норовят съесть глазами. Первой в ряду ему почему-то представилась Аленка – известная на все село красавица и зубоскалка. Представилось, как она ходит вокруг Матвея, то и дело закидывая на плечо непослушную тяжелую косу, и, не залезая за словом в карман, бойко отвечает на его не всегда безобидные шутки.

– Чего опять стоишь-то? – раздался в очередной раз попрек от недовольной матери, выглянувшей из дома.

Богдан поспешно взялся за топор, и некоторое время над их двором раздавался только его мерный стук. Евдокия вздохнула, наблюдая за работой младшего сына. Вот в кого он такой непутевый?

ГЛАВА V

Когда Богдан, наконец, закончил работу и появился за околицей, веселье уже было в самом разгаре. Девушки хором пели песню, а самые смелые танцевали. На его приход почти не обратили внимания, лишь несколько человек приветственно кивнули или помахали руками. Но Богдан прекрасно знал, что не пользуется у ровесников-односельчан таким интересом, как брат, поэтому совсем не обиделся. Он незаметно присел на край лавки рядом с поющими, стараясь не сбить их с ноты своим появлением.

Аленка, выплясывавшая с его братом, вдруг резко остановилась и, развернувшись, пошла к лавкам. По-видимому, Матвей в очередной раз отпустил в ее адрес какую-то двусмысленную шутку. Заметив Богдана, она направилась к нему и уселась рядом.

– Пришел-таки? – вместо приветствия спросила она, подавшись к нему, чтобы перекричать поющих.

Парень кивнул, вполоборота с удовольствием разглядывая ее. Она действительно была хороша – раскрасневшаяся после танцев, со слегка растрепавшимися волосами, с блестящими глазами, горящими какой-то неведомой искрой.

– А чего раньше не приходил? – продолжала расспрашивать она, уловив свое отражение в его глазах.

Рассказывать, что не успел вовремя поколоть дрова, не хотелось, поэтому Богдан просто пожал плечами, словно и сам недоумевал, как же так могло получиться.

– Братец-то твой давно уж тут, – девушка явно старалась разговорить его.

Богдан снова кивнул, не находя, что еще можно на это ответить.

– Какой ты скучный! – досадливо проговорила Аленка, вмешиваясь в стройную линию хора. – Слова лишнего от тебя не добьешься. Не знала бы, что вы с Матвеем братья – никогда бы не подумала. Вы такие разные!

Она демонстративно встала, прошлась вдоль лавки и села на другой ее край. Богдан вскинул голову, по инерции следя за ее движением, как на глаза ему тут же попался старший брат. Разные? Он посмотрел на брата так, как будто увидел его впервые, пытаясь открыть в нем то, что было скрыто за обоюдной многолетней привычкой, но оказалось очевидным для других. Они ведь и на самом деле совершенно не похожи. То, над чем Богдан никогда раньше не задумывался, вдруг предстало его взору с невероятной ясностью. Ведь они действительно совершенно разные! Вероятно, Алена говорила прежде всего о характере, но сама мысль о непохожести на брата так поразила его, что он, не попрощавшись, убежал к реке, где принялся изучать свое отражение.