В научных целях
Шрифт:
– Если взять наш новейший препарат, то ткани не успеют повредиться, – парировал молодой ученый, нервно приглаживая переливающиеся волосы.
– Максим, там опухоль, – встряла Вера Родионовна. – Она же будет рассасываться, а это сложный процесс. Вдруг что-то пойдет не так?
– Уже все идет не так, – всплеснул он руками, пока я успокаивающе поглаживала Валерия по руке. – Нам нужно, чтобы процесс был естественным. Нужно, чтобы опухоль исчезала, оставляя сосуд нетронутым. И другие части мозга тоже. Но при этом для нормального процесса нам необходимо хорошее питание глаз.
– Но это же невозможно, – Марта Мироновна сложила руки на выпирающий живот. – Как мы это сделаем?
– Может быть, все же выписать сюда какого-нибудь хорошего нейрохирурга? – Предложила жена Хозяина.
– Но можно же обойтись без подобного вмешательства, – Макс нервничал все сильнее.
– Как? – Мы все уставились на него. Кроме Валерия, разумеется.
– Если ввести в него компоненты крови Хозяина, – будничным тоном сообщил парень.
Тишина длилась ровно две секунды.
– Нет! – Вера Родионовна резко мотнула головой. – Ни за что!
– Это очень опасно, – кивнула Марта Мироновна.
– А физически лезть в мозг не опасно? – Скривился Макс.
Я нахмурилась и вскинула руку.
– Так, подождите. Чем плоха кровь Хозяина? – Я вперилась взглядом в Веру Родионовну. – Его кровь же спасла вас.
Она чуть усмехнулась, подошла к стене и рукой загребла бетон, как будто он был… пудрой какой-то.
– Хочешь, чтобы он был таким же? – Вскинула она одну бровь.
Я облизала пересохшие губы и посмотрела на Валерия, который сейчас прислушивался к происходящему здесь.
– Но он же не обязательно будет таким? – Я посмотрела на Макса.
– Я смог выделить некоторые компоненты. Если их совместить с растением Дыя, то у нас будет возможность избежать таких последствий. Он не превратится ни в мутанта, ни в оборотня, – ответило наше местное научное светило, которое иногда хотелось огреть по башке.
– Какого лешего? – Прошипела я.
– Макс! – Рыкнула жена Хозяина.
– Эмм, оборотня? – Тихо переспросил Валерий.
Глаза Максима забегали. Привык, что тут все свои и можно нести все, что заблагорассудится. Он нервно провел ладонью по переливающимся волосам, которые на панике сменили цвет и дернул себя за одну из прядей.
– Это я так, образно. Ну, чтобы ни в мышонка, ни в лягушку…, – он опасливо покосился на Веру Родионовну. – Имеется ввиду, что компоненты тех лекарств, которые мы сейчас перечислили…, они как бы являются экспериментальными. Мы мало их тестировали на людях. В основном на насек… э-э… на лабораторных мышах. Вот.
По виду Валерия можно было точно сказать, что он не поверил ни единому сказанному Максом слову. Я прекрасно слышала, как билось его сердце, я прекрасно видела, как он скептически поджимает губы. Но что я с этим могла поделать?
– И мыши у него гадкие. Белые с красными глазами, – влезла я в разговор, надеясь, что это хоть как-то поможет.
– Лабораторные мыши всегда такие, – хмыкнул психотерапевт, неуверенно соглашаясь со мной. – Так что конкретно не так с тем лекарством?
Максим заработал прищуренный взгляд от Веры Родионовны, качание головой от Марты Мироновны и мое злобное выражение лица.
Конец ознакомительного фрагмента.