В небе Балтики
Шрифт:
Капитан коммунист Метелкин совершил более ста вылетов на бомбометание. За мужество и мастерство он был награжден двумя орденами Красного Знамени. Замечательный советский патриот жил. воевал и умер как герой. Летчики эскадрильи, которой командовал А. Ф. Метелкин, в жестоких боях с врагом свято хранили и преумножали боевые традиции своего подразделения, командир оставался для них примером во всем. Когда за успешные боевые дела их отмечало командование, они с гордостью говорили: "Мы из эскадрильи капитана Метелкина!"
Шлемофон, оставленный Метелкиным на КП перед последним рейдом в глубокий тыл врага, ныне бережно
После гибели А. Ф. Метелкина эскадрилью принял старший лейтенант Василий Сергеевич Голубев. А на его место к нам пришел старший лейтенант Константин Степанович Усенко — энергичный, волевой летчик с крупными чертами лица и внимательными серыми глазами. Говорил он всегда громко, с едва заметным украинским акцентом и при этом слегка щурил глаза, словно старался получше разглядеть собеседника. По следам ожогов на его лице и руках нетрудно было догадаться, что он прошел большую и суровую школу войны. И все же мы встретили его без особого воодушевления. Усенко был новым человеком в полку, людей еще не знал, и поначалу многие его сторонились. Но вскоре своим бесстрашием, неутомимым трудолюбием и общительностью Константин Степанович завоевал авторитет среди летчиков.
Мы сидели в эскадрильской землянке, ожидая приказа на вылет. Одни дремали на нарах, другие играли в домино, третьи негромко беседовали у железной печки-времянки.
Зазвонил телефон. Ракова вызвали на командный пункт полка. Все поняли, что предстоит очередной боевой вылет. Но куда и кто полетит, этого мы не знали.
Подошли Аносов и Губанов. Закурили.
— Погода ничего, летная, — сказал Аносов, артистично выдохнув колечко дыма. Курил он несерьезно, для вида. — Слетать бы еще куда-нибудь подальше. .
— День только начался, слетаем, — ответил Губанов.
— Миша, зови сюда штурмана, — попросил я Степанова. — Он должен быть у самолета.
Михаил Степанов — мой новый воздушный стрелок-радист. Невысокий, кудрявый, он с виду напоминал школьника. Но при первом же разговоре становилось ясно, что за плечами у него богатый боевой опыт. Недаром на его груди алел орден Красного Знамени. Дважды смерть витала над удалой головой Миши. Зимой 1942 года самолет, на котором он летал, был сбит. Летчик и штурман погибли, а Степанов выпрыгнул с парашютом, угодив на вражескую территорию. Укрывшись в лесу, он дождался наступления темноты. А ночью по глубокому рыхлому снегу перешел линию фронта и вернулся в родной полк.
Еще более трагичный случай со Степановым произошел в июле 1943 года. Группа "Петляковых" уходила из окруженного Ленинграда на задание. Над заливом самолет, на котором летел Михаил, внезапно загорелся из-за неисправности электрооборудования. Начали взрываться бензобаки. Экипаж покинул машину, но парашют раскрылся только у воздушного стрелка-радиста. Моряки-катерники кронштадтских фортов быстро нашли и остальных авиаторов. Летчик Алексеев оказался мертвым. Правой рукой он держался за лямку парашюта: видимо, в воздухе дергал ее вместо вытяжного кольца, которое выпало из чехла и болталось на длинном тросике. Штурман Василенко неудачно выпрыгнул из кабины. Потоком воздуха его отбросило назад. Он ударился головой о хвостовое
— Штурман заболел и лететь не может, — доложил мне возвратившийся Степанов.
Я пошел к Виноградову. Он лежал в тени рейфуги, укрытый молюскинкой и самолетным чехлом. Тело его лихорадочно тряслось, а лицо стало бледно-землистым.
— Что с тобой, Толя? — наклонился я к нему.
— Холодно мне, — только и ответил он.
— Врача сюда, скорее!
Прибывший врач установил приступ малярии. Анатолия сразу же увезли в лазарет. "Вот и слетали, — подумал я. — Откуда это у него?"
Когда я пришел к командиру эскадрильи доложить о болезни Виноградова, тот уже поставил летному составу боевую задачу. Предстояло разыскать и уничтожить в Финском заливе отряд боевых кораблей противника. Штурманы рассчитывали прицельные данные на бомбометание, прокладывали, на карте маршрут.
— Учитывая ясную погоду, можно ожидать встречи с истребителями, предупредил Раков. — Нужно подготовиться как следует. Полет опасный.
— Что тут опасного? — вырвалось у Смирнова.
Услышав его реплику, Губанов поморщился. Он вообще не мог терпеть такого мальчишеского отношения к делу, а к боевым вылетам в особенности. И руководили им не боязнь и опасения, а трезвость в оценке обстановки, строгий учет всех мелочей, от которых зависел успех выполнения боевой задачи. Эту черту характера летчик Пасынков особенно ценил в своем штурмане.
А у меня в этот раз было какое-то безразличное, даже тоскливое настроение. Из-за болезни штурмана я вынужден был отсиживаться на земле.
Ко мне подошел Бородавка.
— Возьми меня вместо Виноградова, — улыбаясь, шепнул он.
Бывший штурман майор Бородавка был адъютантом эскадрильи и ни в какой экипаж не входил. Я знал, что он любил летное дело и стремился использовать каждую возможность слетать на боевое задание.
— С удовольствием, товарищ майор, — согласился я, но тут же подумал: "А как же командовать им в полете, если он старше меня по должности и званию?"
— Ты, Андрюха, не стесняйся, — сказал майор, поняв мое замешательство. — В воздухе я буду обыкновенным рядовым штурманом. Командуй, как положено.
— Договорились, — согласился я и успокоился.
И вот мы уже в полете. Далеко позади остались родные берега. Пикировщики шли на запад с набором высоты. Сверху Финский залив казался тихим и гладким. Но мы-то знаем, что осенью он не бывает спокойным. Да и сейчас, если внимательно всмотреться, можно увидеть пенистые гребешки огромных волн.
Вода... Вода... В случае вынужденной посадки ее не минуешь. Можно, правда, воспользоваться спасательным самонадувным жилетом, который на мне, под лямками парашюта. Но сколько продержишься в ледяной воде без защитной одежды? Врач говорил, что при десяти градусах можно прожить полчаса, а при пяти — пятнадцать минут. А потом?
Группа, состоявшая из трех звеньев, шла в плотном строю клина. "Яки" парами держались сзади с превышением, образуя полукольцо непосредственного прикрытия, а четверка Ла-5 выдвинулась несколько вперед и выше, составляя ударную группу.