В небе великой империи
Шрифт:
— Что ж, тогда поторопимся. А в Америку — произнес Казанцев насмешливо — я не поеду.
Он протянул Алеку руку и тот пожал её с такой благодарностью, которой не испытывал уже очень давно. И в этот самый момент в приемной появился Моргунов.
— Господа, ваше время истекло. Сейчас мы отправимся с за картинами, хотите вы того или нет — ствол его пистолета был направлен Казанцеву в живот.
— Уберите игрушку — устало оборвал его 2 секретарь — мы выдаем картины. По настоянию Соединенных Штатов и под их гарантии.
Любые гарантии были Моргунову сейчас безразличны. Новость так ошеломила его, что он даже не сразу понял реальность происходящего.
— Немедленно? — рука с пистолетом дрогнула и чуть опустилась.
—
— Верно! — постепенно террорист обретал былую самоуверенность- Так… — он встряхнул головой, словно приводя себя в чувство — поедем на моей машине.
— Сегодня сокращенный день, выставка скоро закроется. Это нам на руку — заметил Казанцев, обращаясь к Алеку. На Моргунова он намеренно не смотрел, этот человек вызывал у него отвращение и он не считал нужным его скрывать.
— Анатолий Юрьевич, вы едете с нами, без вашего авторитета мы не обойдемся!
Решение было принято. Причем решение верное и это возвратило 2 секретарю его обычную активность и деловой стиль поведения. Чем бы выдача картин лично ему не грозила. Ещё никогда он так отчетливо не понимал, что чистая совесть оставляет в душе гораздо более приятное ощущение, чем исполненный приказ.
Столица североафриканской страны, время 15:15
Али Хасан ворвался в холл с перекошенным лицом, на котором отсутствовала и тень привычного вежливого и располагающего выражения. Рогов отставил стакан и поднялся:
— Пора ехать, господин Хасан, мы ведь не знаем точное время прибытия самолета с картинами.
— Пора! — Хасан сжал кулаки — но придется подождать, ещё минимум полчаса!
— Что случилось? — Рогов вновь почувствовал, как противные капли пота начинают стекать по спине.
— Самому гнусному из всех здешних американских журналистов срочно потребовалось от меня интервью!
— Вы что, не можете ему отказать? — несмотря на страх, Рогов чуть не рассмеялся.
— Я же сказал „самый гнусный“. Он связан с ЦРУ и очевидно явится сюда не просто так — у хозяина дома были неплохие источники информации — Одну неприятную для меня вещь он уже упомянул.
— Это не может иметь отношения…
— К нашему делу? Нет. А если да, то утечка информации произошла у вас и вы за это дорого заплатите! — Хасан, угрожающе прищурившись, приблизился к собеседнику.
— У нас всё чисто, господин Хасан, уверяю вас! — Рогов отшатнулся, не отрывая глаз от побелевших костяшек на кулаках араба.
— Хочется верить. Хотя вы целый день торчите в моем доме и вряд ли можете это знать. Во всяком случае, через десять минут он будет здесь. Но так или иначе, ничего хорошего от его визита я не жду — Хасан сунул руки в карманы и задумчиво посмотрел в потолок — неужели они решили взяться за старое? — пробормотал он едва слышно себе под нос.
Рогов сделал вид, что не расслышал замечание, но на самом деле оно его обрадовало и успокоило. То, что за Хасаном водятся грешки, он не сомневался, однако какое всё это имело значение? Важен только успех операции и… собственная безопасность. Подрагивающей рукой Иван налил себе ещё „Мартини“, добавив в него только лед. „Силы небесные, когда же всё кончится?“
Хасан открыл встроенный шкаф и достал из него несколько папок. Быстро просмотрев их содержимое, он вынул несколько листков и вложил их в прозрачную целлофановую оболочку. Закрыв дверцу на ключ, араб повернулся к Рогову:
— Вы подождете здесь, а я приму дорогого гостя в кабинете. Постараюсь освободиться от него как можно скорее. Будьте готовы, затем мы сразу выезжаем к посадочной площадке, подготовить джип я уже распорядился.
— Хорошо, господин Хасан.
Рогов попытался заставить себя расслабиться. Если разобраться, реального повода для беспокойства не было, а волнение… Ну не каждый ведь день становишься на много миллионов богаче! Какие там беседы может вести хозяин дома с цэрэушным журналистом, Ивана волновало мало. Через несколько дней он покинет эту раскаленную солнцем страну с тем, чтобы никогда более не увидеть ни её, ни Хасана, ничего из прошлой жизни. Прошлые мысли о том, что можно тихо выйти в отставку к нему более не приходили. Зачем дергаться и нервничать, с такими-то деньгами? Да подь оно всё прахом! Рогов вышел на террасу и облокотившись на перила, приготовился ждать.
Территория российского посольства в Мадриде, время 15:56
Неброско припаркованная моргуновская „Тойота“ стояла на прежнем месте, не попавшись, к счастью, на глаза полиции. Собственно говоря, так и должно было быть, но от самых порой идиотских случайностей не застрахован никто и даже когда всё идет по плану, стоит принимать это как подарок судьбы. И увидив „свою“ машину, Моргунов облегченно вздохнул. Что ж, пусть с некоторым промедлением, но его идея сработала, сработала идеально! Ещё несколько минут назад, почти отчаявшись получить картины, он теперь напрочь забыл, что полотна пока не в его руках. Но теперь уже ничто не имеет права этому помешать!
Казанцев сел справа от него, Мак Рейнолдс с Лукиным сзади. Лица у всех приняли равно сосредоточенное выражение и со стороны могло показаться, что не один террорист вынуждает представителей 2 государств выполнять его требования, а все они вместе преследуют одну цель. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было.
Моргунов глянул в зеркальце и тронул машину с места.
— Дорогу знаете? — не глядя в его сторону процедил Казанцев.
— Да — коротко коротко ответил он. Ещё бы, столько бессонных ночей корпеть над своим планом! Дорогу к Museo Espanol de l’Arte Contemporaneo на Av.Juan de Herrero он нашел бы сейчас с закрытыми глазами! Сколько там всего прохожено и разведано, окна, отходные пути, да мало ли что! Быть полностью в курсе всех мыслимых и немыслимых вариантов неотделимо от общего успеха операции. Мало ли что! Но в душе Моргунов торжествовал, восторг переполнял его, хотя по сути самое главное было ещё впереди и разумом своим он понимал это. Однако разум с трудом сдерживал эмоции и более всего ему хотелось сейчас издать торжествующий вопль. Начало всему положено! И люди, олицетворяющие собой две громадные державы, до зубов вооруженных авианосцами, ядерными ракетами, многомиллионными армиями, выполняют его, его волю! Потому что он знает их слабые места, их страхи, их безволие и… их доброту, если угодно, да, тоже. Если чужие моральные принципы можно использовать во благо себе, почему бы не сделать этого? В том обществе, где он родился и вырос, в том бизнесе, где он сделал свои первые деньги, это был самый нормальный стандарт поведения. Так что Моргунов не чувствовал, что открыл нечто новое. Просто все уже имеющиеся навыки он довел до совершенства и искренне этим гордился.
Стараясь не давать волю эмоциям и соблюдая правила движения, он через несколько минут увидел очертания музея. В разгар дня машин на улицах стало больше и риск попасть на глаза бдительному полицейскому сократился до минимума. Моргунов хотел подъехать к самому входу, но сидящий рядом Казанцев покачал головой:
— Оставим машину на сто метров дальше, возле служебного входа.
Василий Петрович покосился на него недоверчиво, но возражать не стал. В конце-концов, подготовить какой-нибудь трюк они вряд ли смогут. Всё своё упрямство эти люди уже продемонстрировали, а времени осталось всего ничего. При каждом взгляде на часы Моргунов представлял, что сейчас происходит в небе за тысячи километров отсюда и сердце начинало биться сильнее. Собственно не от жалости к людям, нет, подобный вопрос не занимал его сейчас. От сознания того, как на многое он, оказывается, способен ради себя.