Шрифт:
“Становясь океаном,
Сожалеют ли воды реки
О своих берегах?”
С. Калугин
1
Из уголка рта профессора Житкова стекала струйка слюны. Когда Стаса вызывали на станцию Заслон-7 и в отчёте про эти самые слюни упоминали, он посчитал это формой речи. Оказалось – буквально. Отвратное зрелище, будто всё, что делало его человеком, ушло, и осталась бесполезная, но почему-то ещё живая
– Да всё тут очевидно, – Стасу хватило трёх размашистых шагов, чтобы измерить выделенную ему каморку. На том конце шумно дышал в микрофон начальник. – Проект надо закрывать. Она агрессивная. Рапорт составлю и направлю позже.
– Слушай, Стас, ты мужик толковый, поэтому тебя и направили. Но «надо закрывать» – это плохой ответ, понимаешь? Ты там всего неделю…
– Ага, и уже хочу куда-нибудь в Египет на солнце, пока шкура не обуглится. Холод тут собачий.
– Короче, надо ещё проверить, может саботаж.
– Системы обогрева в жилом отсеке отключила она, – сказал Стас настойчивее, – это уже факт. Инженеры проверили и подтвердили.
Перед глазами сама собой встала картина обледенелых стен, как в холодильнике,
когда плохо прикрыл дверцу. Скучковавшиеся скрюченные фигуры – наверное, безуспешно пытались согреться, когда температура резко упала. Ещё бы, когда за стенами минус шестьдесят, без обогрева долго не протянешь. Она еще и выход заблокировала, значит намерение было вполне конкретное – убить.
– Но доступа-то у неё не было, – упорствовал начальник, – она же в изолированной системе. Значит, кто-то помогал и этот кто-то…
– И этот кто-то сейчас даже руку свою от черенка швабры не отличит.
Стас не раздражался. Не первый раз задача «разобраться», но как-нибудь так, чтобы получилось, как хочется сверху. Нет, понятно, многомиллионный проект, научный центр во льдах отстроить – это не в тапки гадить, но тут даже специалиста не требовалось, чтобы сложить два и два.
– Решение принимать не мне, но моё заключение вы получили. Отчёт пришлю.
– Всё б тебе отчёт поскорее, погоди говорю. К тебе тут помощь направили.
– А мне нужна помощь? Вот так новости.
– Не "eрничай. Как раз сегодня должен прибыть человек, встречай.
Связь оборвалась. Единственный, кого Стас хотел встречать, был пилот вертолёта, который забрал бы его хотя бы в человеческие минус десять. Ему показалось, что стало холоднее, но, наверное, просто долго стоял на месте. В любом случае, к жилым отсекам у Василисы доступа больше не было. И почему только у всех искинов женские имена? Прямо как у ураганов, и последствия ни разу не лучше.
Они прислали АПНСа? Стас с изрядным любопытством разглядывал вошедшего. Лицо ещё красное с мороза, лукаво прищуренные глаза, морщины, самые глубокие у рта и на лбу, будто он только и делал, что улыбался или сосредоточенно думал. Обычный, в общем-то, мужик. А чего он ждал? Аналитики психики нейросетей были редкостью, почти мифическая профессия. Дженсен, Рогозин и Михайлова – эти фамилии знали не хуже, чем участников Биттлс. Легенды. наверное оттого и думалось, что выглядеть должны как-то особенно.
– Ф"eдор Андреевич Рогозин, – представился тот и откинул капюшон. На серый кафельный пол упали не успевшие растаять снежинки.
Рогозин стёр их носком сапога и с дружелюбной улыбкой протянул Стасу руку. Тот пожал её, но на улыбку ответил сдержанно. Не нравились ему все эти социальные игры, где ты по определению счастлив всех видеть и писаешься от радости в случае новых знакомств. Впрочем, улыбка Рогозина выглядела достаточно искренне. Ладно, время покажет.
Больше его озаботило, что проект считали настолько важным, чтобы откопать где-то этого человека и заплатить ему. Брали, такие, как он, наверняка шестизначные гонорары. В любом случае, это не повод перед ним заискивать, так что сказал ему сразу без обиняков:
– Не знаю, конечно, как вы работаете, но мо"e мнение – зря приехали. Она ни с кем не вступает в контакт, даже просто говорить отказывается, про подключение через нейроинтерфейс вообще речи нет.
После случившегося, на вкус Стаса, подключаться к ней было высшей глупостью. Но эксперимент должен продолжаться, так ведь? Любой ценой. Надо интегрировать искусственный интеллект с мозгом, значит, надо.
– Что ж, прид"eтся постараться. Василиса её зовут? – спросил Рогозин, обернувшись. Он как раз вешал куртку в шкаф, педантично расправляя рукава и одёргивая полы..
– Ага, милое имячко, особенно, для убийцы.
– Мне кажется, вы напрасно её персонифицируете, – Рогозин оставил своё занятие и даже присел на табурет, будто им предстоял долгий разговор. – Она сложнее Алексы, Викки и им подобным, её знания колоссальны, но она всё ещё программа и действует, как программа. Не так уж сложно они на самом деле устроены, как кажется.
Стас ожидал такого ответа от кого угодно, только не от АПНСа. Разве не в том суть, что они исходят из того, что у высокоразвитого искусственного интеллекта есть некое подобие психики? В любом случае, странным образом эти слова вызвали уважение к Рогозину. Знавал Стас людей, ещё в годы службы, которые из самой затрапезной своей профессии раздували прямо-таки значимость космического масштаба. Будто без них Луна рухнет на Землю, не меньше. А этот был едва ли не уникальным специалистом, мог совершенно законно набивать себе цену, но не стал.
– Значит, вы тоже не считаете её убийцей?
– Я считаю, у всего есть причины, – Рогозин говорил неторопливо и обстоятельно, при этом у него как-то получалось не звучать назидательно, – либо следствия. Только нужно выяснить, какие были у неё.
– И какая разница? Допустим, выясните вы, что кто-то из убитых назвал её дурой, ну или она хотела изучить, как быстро люди умирают при минус пятидесяти. Главное, что она способна причинить вред.
Даже будучи отдельной. Что она сможет натворить, если станет частью мозга, как хотят исследователи? Он бы точно соединять себя с ней не стал. Даже от одной мысли, что она может покопаться в его сознании, передёрнуло.