В объятиях лжи
Шрифт:
***
Сижу на кровати, откинувшись назад, и смотрю как Ана собирает вещи в своей комнате. Наконец, мы сможем быть вместе двадцать четыре часа в сутки. Я смогу засыпать и просыпаться с ней в одной кровати. Хотя, я это и до этого делал, но все же…
– Кристиан, ты уверен, что я тебя не стесню?
– О, Боже, - я закатываю глаза, после чего встаю и обнимаю ее.
– Малышка, мы же обсуждали это. Так что не забивай себе голову ерундой и собирай вещи или тебе помочь?
– Нет. Мне еще немного осталось. Минут пятнадцать и я готова.
– Ана улыбается.
– Отлично.
– Наклоняюсь и целую ее. Страсть начинает окутывать нас, а мой рассудок затуманивается все больше.
– Кристиан, - Ана отстраняется.
– Ты же знаешь…
– Ана, я и не хотел ничего такого. Я понимаю.
– Ласково целую ее в лобик и вновь сажусь на кровать.
С того момента, как я забрал Ану с того моста, у нас еще ни разу не было секса. Она боится. И я понимаю ее и не собираюсь прикасаться к ней, пока Ана этого не захочет. Я люблю ее и не собираюсь делать больно.
Пока Ана вновь вернулась к сборам вещей, я подхожу к полке с книгами. Она просто забита ими. По одним названиям понимаю, что Ана фанат английской литературы. “Джен Эйр”, “Гордость и предубеждение”, “Нортенгерское аббатство”, “Тэсс из рода Дэбервилей”. Мой книжный червячок. От этой мысли я улыбаюсь. Вдруг мне на глаза попадается книга, обшитая джинсовой тканью. Взяв ее в руки, понимаю, что это альбом. Открыв его, передо мной предстаёт множество фото. На множестве из них Ана с Белль и похоже их мать. Они очень похожи. У всех одинаковый цвет волос, улыбки, глаза. Мать Аны была очень красивой женщиной, но в ее глазах была грусть. Что и не странно… Я так рад, что у Аны нет ни капли от Рея. Ни во внешности,
ни в характере.
– А я недавно искала его, - тихий шепот Аны, вырывает меня из раздумий. Черт!
– Прости, я…я…он мне случайно попал в руки.
– Почему я чувствую себя таким виноватым?
– Ничего, - Ана с грустью смотрит на фото.
– Господи, - Ана прикрывает глаза, хватаюсь за голову.
– Детка, что такое?
– Господи, Грей, ты кретин! Какого ты полез к этой полке с книгами?
– Кристиан, - Ана обнимает меня, уткнувшись носом в шею.
– Это боль когда-либо пройдет? Еще немного и я сойду с ума.
– Конечно, пройдет. Тебе нужно все это пережить и отпустить их. Я понимаю тебя. Когда не стало моей матери, я чувствовал себя также. Но мне было сложнее тем, что я переживал все это один и боролся со своей болью и ненавистью в одиночке. А у тебя есть я. Я никогда тебя не брошу. Мы справимся. Вместе…
С тех пор прошло уже чуть меньше месяца. Меня радует то, что Ане уже намного легче. С каждым днем ей все легче. Она уже почти не плачет. Разве что совсем редко. Перестает себя винить во всем. Еще до этого Анастейша очень нервничала, что у меня будут проблемы из-за тех бумаг, которые попали в руки Стилу. Но все обошлось. Он еще не успел передать их ни в одно издательство, что очень хорошо. Откуда он их взял, я тоже знаю. Моя бывшая саба, которая мечтала мне отомстить за безответную любовь, решила воспользоваться известной ей информацией обо мне. Слава Богу, все обошлось.
Мысли вновь возвращают меня к Ане. Буквально неделю назад у нас с Анастейшей вновь был секс. Нет. Это не был просто секс. Мы по-настоящему любили друг друга, чувствовали друг друга каждой клеточкой своего тела. Я с любовью и непонятным мне трепетом вспоминаю ту, без преувеличений, волшебную ночь.
***
– Ана, ты точно уверена, что хочешь этого?
– Да, Кристиан, - она смотрит на меня своим прекрасным взглядом.
– Я хочу этого как никогда раньше. Мне нужно это.
– Иди ко мне.
– Сажаю свою девочку себе на колени, сладко целуя.
Я очень удивлен, что Анастейша захотела заняться сексом. Сейчас я понимаю, что должен быть очень нежен и ласков с ней. Должен подарить ей все свою любовь и показать, насколько она прекрасна.
Начинаю спускаться поцелуями к ее шее, немного посасывая кожу. Малышка начинает напрягаться, когда я ложу одну ладонь ей на грудь а вторую запускаю под юбку платья.
– Тише, детка, тише. Это же я.
– Ласково говорю я, сажая ее на кровать, а сам наваливаюсь сверху, сняв футболку.
Покрываю поцелуями ключицы, спускаясь ниже к груди. Скидываю с нее сарафан, после чего Анастейша остается передо мною в одних трусиках. Устраиваюсь у нее между ног, наклоняюсь и начинаю ласкать языком соски, посасывая и покусывая их. Ана уже начинает расслабляться, выпуская одинокие стоны удовольствия. Снимаю с себя штаны с боксерами, не отрывая губ от Аны.
– Малышка, пора. Ты же точно хочешь этого?
– Да, Кристиан. Прошу.
Я аккуратно вхожу в нее, после чего она кричит. Господи, какое же это блаженство! Покрываю поцелуями лицо Анастейши. Лоб, нос, веки, щеки. Осушаю губами слезы, которые непроизвольно хлынули из глаз моей малышки.
– Все хорошо? Мне можно начинать двигаться?
– Да! Прошу, помоги мне освободиться от всего этого, помоги отпустить…
Целую ее. Любяще, с обожанием, выражая все свои чувства. Тут я понимаю, что хочу чувствовать ее всю. До последнего.
– Малышка, прикоснись ко мне, - молю я, начиная двигаться.
Теплые ладони Аны ложатся мне на грудь, но теперь я не чувствую былой боль. Лишь нежность ее рук, то как она любяще касается моего тела. Как я жил без ее прикосновений?!
– Я люблю тебя, Кристиан!…
***
– Черт!
– выругался я, когда заметил, как капли дождя начали капать на переднее стекло машины.
Ладно, плевать. Моих планов ничто не изменит. Бросаю взгляд на букет из тридцати роз, которые так любила она. Сколько я уже не был на могиле матери? Два года? Или больше? Чувство вины болезненно сдавливает грудь.
Останавливаю машину у хорошо знакомого мне кладбища. Выхожу из нее и направляюсь к воротам. Прохожу по знакомым тропинкам.