В объятиях мечты
Шрифт:
Я невольно стиснула зубы. Выходит, меня все это время провоцировали?
– Расслабься, – усмехнулся Быстрый. Он шел впереди, видеть моего лица не мог. Неужели почувствовал? – К тебе этот обычай не относится. Ты не совсем оборотень и живешь в мире, где подобная помощь в порядке вещей.
После этих слов действительно собралась расслабиться, но Быстрый добил:
– К тому же Отчаянному ты еще не принадлежала. Кстати, почему?
Я споткнулась. А потом покраснела и споткнулась опять. О Богиня! Да как им не стыдно говорить о таком?!
– Может, все-таки обопрешься? – предложил Быстрый. По такому поводу он даже остановился и обернулся.
– Нет! – решительно выпалила я.
Настаивать оборотень не стал. По крайней мере, на помощи.
– Так почему вы с Отчаянным до сих пор не…
– Не успели! – отчеканила я.
Брови провожатого взлетели на середину лба. Жнец, который стоял позади меня, присвистнул.
– Да, не успели. Нам Рэйс помешал. И вообще… – я набрала в грудь побольше воздуха, – и вообще мы решили, что сперва по законам нашего мира пожениться нужно, а уже потом…
– То есть брак по законам мира оборотней ты не признаешь? – вкрадчиво спросил Быстрый. Огонь, вспыхнувший в глубине его глаз, ой как не понравился.
Я отчаянно замотала головой.
– Вы не понимаете. Я – девушка. Я хочу белое платье, украшенный розами храм, толпу гостей, и… и вы даже представить не можете, что случится с моей мамой, если скажу, что обряд уже состоялся. Причем в лесу и без нее.
– Врешь, – прищурившись, сказал Вожак. – Тебе не хочется белого платья и толпы.
– Но это нужно, – пробормотала я. – Иначе мамулечка…
Быстрый закатил глаза, но продолжать расспросы не стал. Развернулся и поспешил вниз. Нам со Жнецом тоже пришлось поторопиться.
Спуск длился четверть часа, не меньше. К концу пути перед глазами уже рябило, ноги дрожали. Поэтому арке выхода обрадовалась как родной. Зато едва ступили под своды небольшой пещеры, радость словно ураганом сдуло.
О Богиня! Я, кажется, поняла, о какой услуге говорил Рэйс…
Глава 8
Наш Вайлес ничем не примечателен – обычный провинциальный городок, каких сотни. У нас даже магических происшествий не бывает, потому что фон спокойный. Раз в год какой-нибудь упырь из болота выползет, или привидение расшалится, или… а вот об этом «или» никто никогда не задумывался.
Магов среди жителей Вайлеса нет. Людей, вхожих в высшие политические круги, – тоже. Да и вообще… звезды и те ближе, чем чужие миры! Вот и приравняли оборотней, приходящих из древних дольменов, к упырям и иже с ними. Даже не задумывались, что блохастые разумны. Вот и били, как простых волков.
Штатным магам всегда докладывались, но те интереса не проявляли. Наверное, потому, что знали – оборотни не просто так в наш мир идут. Они идут умирать!
Стены пещеры были покрыты рисунками. Древними, как само мироздание. Слева от арки, в которую мы вошли, был изображен младенец. Чуть дальше – ребенок. Еще дальше – подросток. Следом тот же подросток, но в стадии трансформации – со звериной головой и неестественно выгнутыми ногами. Дальше – зверь, чем-то напоминающий волка, и вновь человек, но уже взрослый, с огненным взглядом. Сильный, гибкий, он постепенно старел. В конце вставал на четвереньки и обращался в зверя. И именно этот зверь уходил в черноту второй арки, расположенной в противоположном конце пещеры.
– Это что? – пробормотала я.
– Родовое святилище, – пояснил Быстрый.
Пришлось помотать головой и указать на арку.
– Ах это… Это, госпожа Соули, ворота смерти. Путь за Грань.
Не выдержав, уставилась на Вожака. Он в своем уме?
– Мужчины нашего рода, – вмешался в разговор Жнец, – редко доживают до седин. Мы предпочитаем умирать в схватке. Но если случилось несчастье, негоже ждать костлявую в постели. Мы приходим к ней на своих ногах.
– То есть? – Нет, я все поняла, просто… просто не верилось.
– Чувствуя дыхание смерти, мужчины нашего рода принимают истинный облик и уходят за Грань, – пояснил красноглазый.
Нет. Нет, погодите!
– Они спускаются сюда, в это святилище, и идут… – договорить не смогла, горло перехватила судорога.
– Ну да, – усмехнулся Быстрый. – А что такого? Это лучше, чем угасать день за днем.
Вот теперь мне совсем дурно стало. Но не от того, что где-то в глубине пещеры есть естественный междумирный портал, а потому что… О Богиня! Жители Вайлеса, сами того не зная, убивают стариков!
Я сделала шаг вперед, повернулась, чтобы различить еще один ряд рисунков. На правой стене пещеры изображались посмертные странствия души. Преображение – умерший сбрасывает оковы старости, вновь становится молодым. Покой – он встречает тех, кто ушел за Грань. Перерождение – душа забывает прошлое и входит в новое тело. Впрочем… телом это назвать пока нельзя. Это эмбрион.
Эмбрион растет, обретает черты младенца. Последнее изображение ряда – собственно младенец и есть, только он перевернут… как в чреве, перед родами. А сразу за рисунком – арка выхода. Та самая, через которую можно попасть наверх, в замок, в мир живых.
– Соули?
Я вздрогнула.
– Соули, ты почему дрожишь? – спросил Быстрый. – Тебе плохо?
Да. Плохо. Вернее – очень плохо! Оборотни уверены, что души тех, кто вошел в «ворота смерти», возвращаются, перерождаются, а на деле…
– И много мужчин вашего рода ушли за Грань таким способом? – спросила тихо-тихо, потому что голос по-прежнему не слушался.
– Много, – помедлив, отозвался Вожак. – Последние пять веков мы живем довольно мирно. Мало кому везет встретить смерть в бою.