В объятиях мечты
Шрифт:
– Где именно? – Голос брата прозвучал очень строго. Он действительно силился вспомнить… О Богиня!
Эти слезы… они сами выпорхнули из глаз. Я ничего не могла поделать.
– Госпожа Соули, что с вами? Вам плохо?
Не знаю, кто это спросил. Может быть, Центрус, может быть, Рэйс… Не важно, смысл в другом… Лицо брата вытянулось, рот приоткрылся, а глаза… я настолько большие глаза только на иллюстрациях к детским сказкам видела.
– Соули? Это действительно ты?
В этот раз слабость, вызванная зельем, не помешала. Я встала, пошатываясь, обогнула невероятных размеров стол и с громким всхлипом бросилась на шею к такому родному, пусть и далекому мужчине.
– Милан!
Обнял, подхватил, закружил. И от этого так хорошо, так тепло стало.
– Ты как здесь оказалась, сестричка?
– У… – единственное, что смогла ответить.
О Богиня! Спасибо тебе! Огромное-преогромное!
Брат отстранился, окинул очень внимательным взглядом. Сказал, согревая улыбкой:
– Выросла. И похорошела невероятно!
Я все-таки смутилась. Опустила ресницы и покраснела до кончиков ногтей.
– Но что ты делаешь здесь? С этими двумя…
Милан резко напрягся, а в следующий миг я оказалась задвинута за широченную спину. Едва уловимый, непонятный жест, и я уже в пяти шагах и от брата, и от магов. И все бы хорошо, но трое мужчин в серых форменных камзолах взяли в кольцо, а Милан уперся кулаками в столешницу и прорычал:
– Извращенцы!
– Что?.. – вторя моим мыслям, выдохнул герцог.
– Уроды!
– Э… – Я плохо видела Центруса, но заметила – архимаг выглядит так, словно его лопатой по голове ударили. Причем внезапно.
– Свиньи! – рявкнул брат. А потом как заорет: – Разве не видите, она еще ребенок!
Хм… так сам же минуту назад сказал, что я выросла.
– Да я вас в драконье дерьмо закатаю! – не унимался Милан. – На портянки порву! Кастрирую!
Маги удивленно переглянулись. Мне переглядываться было не с кем, так что я недоумевала в одиночестве. Мама дорогая, что происходит? По какому поводу бешенство и столь… странные обещания?
Несколько секунд, заполненных лишь грозным сапом брата… и мир взорвался.
Рэйс хохотал, уткнувшись головой в колени. Центрус просто растекся по письменному столу. А я… я по-прежнему недоумевала. Что за бред?
Милан на мгновение обернулся, на его лице читалась растерянность. Однако это никак не повлияло на товарищей брата. Они по-прежнему загораживали, хищно сжимали рукояти мечей и смеяться даже не думали. Равно как и толпа магов, которая набежала на крики.
– Капитан… – вытирая слезы, протянул Центрус, – за такие предположения и в глаз получить можно.
– Какие предположения? – не выдержала я.
– Что поодиночке уже не справляемся! – простонал Рэйс.
Нет, все равно непонятно, но румянец на щеки прыгнул. Широкий такой, жгучий.
– А что я должен был подумать? – прорычал Милан. Этот рык звучал куда спокойнее прежних. – Вы же маги! У вас же все не как у людей!
В следующее мгновение в кабинете стало невероятно тихо. Все замерли, усиленно вглядываясь в полет бумажного журавлика. Он ворвался в распахнутую дверь, держался под самым потолком и двигался столь изящно, что мы невольно залюбовались. Даже рассерженный Милан, глядя на это чудо, успокаиваться начал.
Идиллия длилась ровно до тех пор, пока крылатый посланник не рухнул вниз в единственном, уже знакомом намерении – клюнуть Рэйса.
– Да что за!.. – возопил герцог и тут же прыснул.
Центрус поддержал громогласным хохотом. Я тоже хихикнула.
Птичка веселья не оценила – нападала на седовласого с куда большим рвением, нежели ее предшественница. И была гораздо удачливей, потому что даже архимаг смилостивился и принялся помогать эту самую птичку ловить.
Ну а когда два высокопоставленных, именитых господина закончили, Милан повернулся к своим бойцам и тяжело вздохнул:
– Ну я же говорил, что они ненормальные.
– Это письмо от сына! – возмутился герцог. Возмущался, разумеется, не всерьез.
Одним отточенным движением разрушил магическую печать, развернул журавлика и погрузился в чтение. Центрус в свою очередь окинул Милана долгим, хитрым взглядом и сказал:
– Рэйс, молись Всевышнему, чтобы капитан и Райлен не поладили. Иначе тебе точно несдобровать.
Я на миг представила как брат и Райлен работают в паре. Один, могучий, похожий на косматого медведя, – держит, второй – уверенно мастерит этих злющих бумажных журавликов. Губы сами собой сложились в улыбку.
– Кто такой Райлен? – вмиг насторожился Милан.
– Муж… э… чина, – вовремя, но не слишком уверенно исправился седовласый.
У меня сердце остановилось. О Богиня!
К счастью, брат не обратил внимания ни на странный тон, ни на паузы.
– Ясно, что не женщина, – пробасил он. – Кто такой?
– Сын господина Рэйса, – кивнув на седовласого, пояснил Центрус. – В смысле – Рэйслина из рода Даоров. Герцога Даорийского.
– И штатный маг города Вайлеса по совместительству, – не без ехидства добавил Рэйс.
Брат стремительно развернулся. Пристальный взгляд синих глаз был подобен тарану. И целилось это орудие, увы, в меня.
– Что у тебя с ним? – спросил Милан тихо.
Мне бы ответить что-нибудь внятное, а я… О Богиня! Может, не зря я в самом сердце магического Ордена оказалась? Может, тут мне какую-нибудь микстурку от скромности дадут? Или пудру волшебную – такую, из-под которой румянец не проступает?
– Соули? – Брат напоминал перетянутую тетиву – столь же прямой и напряженный.
– Мы… мы с Райленом знакомы, – призналась я.
– А дальше? – настаивал Милан.
Я потупилась и закусила губу.
– Знакомы, и ничего больше.
Повисла напряженная тишина. Я чувствовала, как злосчастный румянец переползает на шею, и вообще… В голове крутилась лишь одна мысль – о Богиня! За что?
Ну ладно перед магами из-за системы оповещения опозорилась. Маги – молчуны! А вот парни, обвешанные оружием, точно проболтаются. Я ж не абы кто – сестра командира. И, зная Милана, могу спорить на деньги – раньше он поводов для сплетен не давал. Так что эту, единственную, будут обсуждать с особой тщательностью.