В объятиях мечты
Шрифт:
Нет, закладки на этой странице не было, я ее совершенно случайно открыла. Тут же попыталась взять себя в руки и перелистнуть, но не смогла. С альбомной страницы на меня взирала та, при одном воспоминании о которой становилось неловко и… и рычать хотелось, если честно.
Госпожа Ларре отличалась неестественной, почти кукольной красотой. Точеное личико, маленький острый подбородок и прям-таки огромные глазищи. Портрет был черно-белым, но в девице без труда угадывалась платиновая блондинка. Цвет глаз? Вероятно, зеленый или темно-голубой.
В памяти тут же всплыли слова горничной – от таких девушек, как госпожа Ларре, не отказываются. Стало больно. Еще больней стало, когда представила, что Райлен идет рука об руку с графиней, шепчет ей на ушко комплементы и… О Богиня! Она же невестой была! И ей он наверняка самолично предложение делал! Такую, как она, невозможно просто взять и уведомить, такая, как она, подобного обращения не простит. А я?
Я закусила губу и решительно захлопнула альбом.
О Богиня! Что же мне делать? Как быть?
Глава 18
На бал мы выезжали в сумерках. В этот раз никакой коляски – карета с герцогскими гербами, запряженная четверкой белых лошадей.
Рэйс сидел напротив. От взглядов, которыми одаривал мой… почти свекор, хотелось забиться под сиденье или в окошко выпрыгнуть. Нет, ничего такого, просто властитель Даора пришел в восторг от моего платья и от прически и вообще восхитился. Принялся засыпать комплиментами, рассуждать о внуках и внучках – мол, красивые у нас с Раем дети получатся. А вот теперь, после десятого предупреждения, раздулся от гордости и продолжил выражать свое отношение молча.
Было невероятно приятно, но ужасно стыдно. Ведь я действительно старалась, собиралась с особой тщательностью, заставила горничную дважды переделать прическу, и я… впрочем, не важно.
Теперь сидела и переживала как никогда в жизни!
Мы ехали очень медленно – в честь годовщины победы были объявлены народные гуляния, и уступать дорогу карете никто не спешил. В центр города в кои-то веки пустили циркачей и вольных актеров, украсили фасады домов гирляндами, выкатили на площади бочки с вином и телеги с пирогами. В темнеющем небе уже расцветали первые фейерверки, отовсюду слышался смех.
Осознав, что начинаю меленько дрожать, я вздохнула поглубже, потом еще раз и еще, и…
– Очень красивые внуки получатся…
– Господин Рэйс!
Карета остановилась и спустя минуту снова тронулась. Аляповатый свет уличных гирлянд сменился другим – спокойным, торжественным, белым. Смех умолк.
Я отодвинула шторку, чтобы увидеть украшенную магическими светлячками подъездную аллею – не ту, по которой шла навстречу Райлену и журналистам после заточения в карцере, а главную.
О Богиня! Дай мне сил! И… и храбрости.
Едва лошади встали, дверца кареты распахнулась. Лакей в парадном камзоле и белых перчатках отступил и склонился в поклоне, пропуская Рэйса. После шагнул вперед, протянул руку, но был невежливо отстранен.
– Госпожа Соули, – позвал седовласый.
Я тяжело вздохнула, подобрала подол белоснежного платья и, опираясь на руку покровителя, выбралась из кареты. Взгляд скользнул по величественному фасаду – ночная подсветка дворца и впрямь впечатляла. Если бы не волнение, я бы охнула, подобно селянке, а так…
– Нравится? – шепнул седовласый. – Лучше, чем замок Кровавых?
Герцог, разумеется, ни на секунду не поверил, что неделю назад мы с Райленом на резиденцию верилийского монарха любоваться ездили. Он почти сразу вытряс из брюнета правду, но, как ни удивительно, не рассердился. Более того – властитель Даора исполнился какой-то странной радости, и я даже начала подозревать, что сделка, предложенная оборотням, была блефом.
Ведь тогда, на встрече с Вожаками, Рэйс вел себя совсем не так, как положено. Даориец дерзил и задирался, а уж его атака… Как заметил Жнец – один из сильнейших магов Верилии не мог не почуять, что кабинет защищен от применения магии. Тем не менее Рэйс использовал жезл и был выдворен из седьмого мира. И если раньше мне думалось, что герцог проверял мою выдержку, то после признания Райлена… в общем, закралось подозрение – Рэйса интересовали ум, смекалка и способность совершить небывалую дерзость. А именно – вернуть души оборотней вопреки желаниям покровителя и без его помощи.
Погруженная в собственные мысли, я едва заметила, как мы миновали несколько залов и поднялись по широкой мраморной лестнице. Очнулась, когда услышала шум разговоров и тихую лирическую музыку. Впереди, в десятке шагов, распахнутые двери бального зала. О Богиня! Кошмар продолжается, да?
Рэйс успокаивающе похлопал по руке, я невольно вздрогнула и сжала герцогский локоть куда сильней, нежели позволено.
– Девочка моя, улыбайся, – напомнил властитель самого крупного герцогства Верилии, мой официальный покровитель, и… нет, в наших родственных отношениях сама Богиня ногу сломит.
А в следующее мгновение церемониймейстер грохнул посохом об пол и пробасил:
– Рэйслин из рода Даоров.
А потом грохнул снова – этот звук был не просто страшным, ужасающим! – и объявил еще громче:
– Соули из рода Астиров.
О Богиня! Только бы не споткнуться!
Шаг. Еще один. Третий, четвертый. Спина прямая, подбородок повыше, на губах приличествующая моменту улыбка. Коленки дрожат, зато щеки белее снега – от страха кровь в жилах застыла, покраснеть при всем желании не смогу.
Кажется, мы приехали одними из последних – народу в бальном зале больше, чем семечек в тыкве. Но разглядеть толком невозможно, узнать тех, о ком читала в рэйсовских альбомах, тоже – мир перед глазами плывет.
Кто-то спешит навстречу, и я едва способна угадать в черноглазом брюнете Райлена.
– Госпожа Соули, – выдыхает маг, одаривает учтивым поклоном, а я… я понимаю, что ответный реверанс невозможен – ноги одеревенели!
– Господин Райлен…
И все-таки я смогла! Наверное, этот реверанс был лишен должной грации, но я справилась!