В объятиях тени
Шрифт:
Словно услышав меня, Пемфредо внезапно остановила взгляд на одной из колдуний — маленькой изящной азиатке. Бедняжка даже не вскрикнула, когда с потолка на нее обрушился тяжелый китайский светильник. Во все стороны полетели щепки, и женщина исчезла под грудой красных шелковых фонариков. Похоже, мои девочки решили немного поразмяться.
Колдунья с трудом выбралась из-под обломков, изрядно потрепанная, окровавленная, но живая. Она явно вышла из строя, поэтому двум ее напарникам пришлось самим удерживать разъяренную Энио, что было не так-то легко. Амазонка рвала волшебную сеть с такой скоростью, что маги уже не успевали
— Кажется, у нас проблема, — сказал Казанова.
— Неужели?
Я увидела, как Пемфредо взглянула на одного из магов — и тот, недолго думая, прострелил себе ногу. Тем временем Дейно преспокойно попивала пиво, пытаясь при этом флиртовать с барменом, который скрючился за стойкой бара, в ужасе накрыв голову руками. Кажется, завтра Казанова потребует у меня компенсации за ущерб, подумала я и решила не выяснять, в чем заключается талант Дейно.
— Нет, у нас в самом деле проблема.
Уловив в голосе Казановы какие-то новые нотки, я обернулась — в дверях, направив на нас короткоствольный автомат, стоял взбешенный маг.
Я вздохнула.
— Привет, Приткин.
— Немедленно отзови своих гарпий, или наш разговор будет очень коротким.
Я вновь вздохнула. Приткин всегда на меня так действует.
— Это не гарпии. Это грайи, древнегреческие полубогини. Или что-то в этом роде.
Приткин ухмыльнулся. Это у него здорово получается, кроме убийств, разумеется.
— Ты, как всегда, возишься с монстрами. Отзови их, слышала?
В его голосе чувствовался уже не просто гнев; еще немного — и волшебник мог сорваться.
— Не могу.
Я говорила истинную правду, однако маг мне не поверил. Честно говоря, я не припомню ни одного случая, когда Приткин верил тому, что я говорила; я даже спрашивала себя, зачем он вообще со мной разговаривает. Разумеется, беседы не входили в его планы, то есть они входили, но только после того, как он притащил бы меня Серебряному кругу, после чего швырнул бы в глухое подземелье и выбросил ключ.
Послышался громкий щелчок. В маленьком помещении короткий двуствольный автомат лязгает как- то особенно громко.
— Делай, что он велит, Кэсси, — сквозь зубы процедил Казанова. — Мне мое тело нравится, и если в нем появится большая дыра, я буду очень огорчен.
— И в самом деле, подобные вещи весьма огорчительны.
Эти слова принадлежали привидению, вплывшему в комнату через стену. Казанова взмахнул рукой, словно хотел прихлопнуть назойливую муху, но промахнулся.
— А я-то думал, что инкубы — приятные, милые существа, — заметил Билли, легко уклоняясь от удара.
Казанова не видел Билли, но благодаря присущему демонам обостренному слуху наверняка слышал. Он нахмурил свой великолепный лоб, но отвечать не стал, чему я очень обрадовалась, ведь тогда и Приткин не мог догадаться о присутствии призрака.
Билли-Джо — это то, что осталось от одного игрока ирландско-американского происхождения, большого любителя потаскушек, грязных стишков и передергивания в карты. Это его и погубило, причем в самом расцвете лет — Билли тогда было двадцать девять. Парочке ковбоев сразу не понравился то ли его ирландский акцент, то ли мятая рубашка, а может, то, что девицы из
Так закончилась его яркая, но короткая жизнь. Однако за несколько недель до этого Билли кое-что выиграл у одной путешествующей графини — во всяком случае, он уверял меня, что у нее действительно был титул; среди всяких побрякушек находилось довольно аляповатое рубиновое ожерелье, которое оказалось еще и талисманом. Выяснилось, что оно впитывает энергию окружающего пространства и передает ее своему владельцу или, как в случае Билли, его призраку. В этом ожерелье, годами пылившемся на полке в антикварной лавке, Билли и обитал до тех пор, пока в один прекрасный день в лавку не заглянула я, когда искала подарок для своей чрезвычайно разборчивой гувернантки. За свою жизнь я успела привыкнуть к призракам, но даже меня поразила эта удивительная покупка.
Вскоре выяснилось, что я не только первая, кто смог увидеть Билли и поговорить с ним, но и единственная, кто способен передавать ему свою энергию — в обмен на его услуги. Регулярно подпитываясь моей энергией, Билли становился все более активным и, как следствие, помогал мне решать разнообразные проблемы. Во всяком случае, теоретически.
Заметив мой взгляд, Билли передернул плечами.
— В этом заведении слишком много входов. Я не могу уследить за всеми. — Он взглянул на мага. — А этот пришел не один, а с напарником.
За Приткиным стояла глиняная статуя с рост человека. Когда я увидела ее в первый раз, то и в самом депо приняла за человека и только потом узнала, что это голем. Говорят, големов создали маги, практикую каббалу, однако в наше время их все чаще используют маги-воины — вероятно, потому, что трудно убить того, кто лишен внутренних органов.
Быстро прокрутив в голове все возможные варианты действий, я не нашла ничего подходящего. Кривая пентаграмма, вытатуированная у меня на спине, — это защита, способная отразить атаку практически любой магии. Этот знак был создан членами самого Серебряного круга, и я не раз убеждалась в его действенности, однако сможет ли он защитить меня от опасности, выраженной в калибре? Честно говоря, не самый подходящий случай, чтобы это проверять.
Помимо пентаграммы у меня был браслет, состоящий из маленьких, сцепленных между собой кинжаллчиков. Им, судя по всему, Приткин нравился еще меньше, чем мне. Когда-то этот браслет принадлежал черному магу, который использовал его исключительно как орудие убийства. Зная об этом, я опасалась, что его злые чары передались браслету, и попыталась от него избавиться, но не тут-то было. Я пробовала закопать браслет в землю, спускала его в унитаз, бросала в мусорный бак на улице — все без толку. Проходило немного времени, и он вновь нахально поблескивал у меня на запястье, целенький и чистенький. Иногда браслет приходил мне на помощь, почти всегда меня слушался, но никогда не упускал возможности напомнить мне о былом. Во время моей последней стычки с Приткиным браслет сам выпустил в него пару кинжалов, и потому, разговаривая с магом, я упорно держала руку в кармане — к чему мне лишние проблемы? Тем более что я уже придумала, что можно сделать.