В объятьях зверя
Шрифт:
Кэролайн взглянула на Стефана: впервые за время их разговора он не смотрел ей в глаза. Было видно, что говорить об этом ему неприятно.
— Я сразу начал советоваться с наркологами, ей прочистили кровь. Но я не знал, как строить свою жизнь дальше. Я надеялся, что после лечения что-то изменится, но все становилось только хуже. Она даже отрицала, что принимала наркотики. Я приходил к ней в палату, и она даже не смотрела в мою сторону. О дочери не спрашивала вообще. Я старался терпеть это. Я думал о том, что должен сохранить семью, помочь Елене, что Никки, несмотря ни на что, нужна мать. И я верил в то, что мне это удастся. Потому, что я любил ее.
Стефан
— А потом мне позвонили из больницы и сообщили, что Елена сбежала. Я поднял на уши весь госпиталь и полицию, подал в местный розыск… Но зацепок не было никаких. Она словно испарилась. Знаешь, первое время я приходил с работы домой, надеялся, что вот сейчас откроется дверь, она войдет в дом и попросит прощения. И предложит просто начать все сначала. Пообещает побороть эту дрянь. Хотя бы ради Никки. Но время шло, и я понял, что это глупые фантазии. Чудеса вряд ли случаются. Никки росла, начинала говорить, пыталась произнести слово «мама», а я даже не знал, как на это реагировать. Она тянулась к ее фотографиям, но не видела ее в реальности. И знаешь, в такие моменты меня охватывала такая злость… Я просто не мог понять, как можно было оставить собственного ребенка. Елена не была оконченной наркоманкой, уровень содержания наркотиков у нее в крови был относительно небольшим. Значит, она шла на это осознанно. И понимать это было еще больнее.
Стефан поджал губы и потер руки.
— А на днях мне позвонил мой лучший друг, — усмехнулся он, — и сказал, что видел Елену в Лос-Анджелесе около какого-то ночного клуба. И она целовалась с моим двоюродным братом.
В этот момент Кэролайн показалось, будто бы ее облили холодной водой. Стефан впервые за это время посмотрел ей в глаза. И ей стало невыносимо его жаль. Захотелось взять его ладонь и больше не отпускать. Просто быть рядом. Показать, что на свете есть любовь без обмана и предательства.
— Стеф… — прошептала Кэролайн, даже не заметив, что назвала его коротким именем.
— Знаешь, как ни странно, в этот момент мне стало легче, — сказал Стефан. — Я окончательно перестал надеяться на ее возвращение. Я хочу, чтобы у моей дочери была мать. Но не такая.
Стеыан сделал небольшую паузу и опусти взгляд, а затем поднял голову и вновь посмотрел на девушку.
— Знаешь, Кэролайн, — вдруг сказал он, — теперь я убедился, что все встречи, которые нам посылает судьба, — не случайны. Ты появилась в очень сложный период моей жизни. Тогда, когда я всех девушек считал предательницами и не хотел слышать ни о чем, кроме дома и работы. И эта встреча оказалась мне очень нужна.
— Все будет хорошо, — прошептала Кэролайн и коснулась ладони Стефана. Он совершенно неожиданно для нее сжал ее руку. По коже пробежали мурашки.
— Не исчезай никуда, пожалуйста, — попросил он, глядя ей в глаза. — Мне очень хорошо с тобой.
Кэролайн, не отрывая взгляд, смотрела в его чистые изумрудные глаза, которые так неожиданно и так быстро стали очень родными. И где-то в глубине души она чувствовала, что хотела бы попросить Стефана о том же, о чем просил он. Они стояли так несколько секунд, не моргая, глядя друг в другу глаза и не отпуская рук, чувствуя, что мир вокруг будто бы остановился. И продлить этот момент отчего-то хотелось очень сильно.
— Я рядом.
====== Глава 35 ======
— Господи!
Елена уже не в первый раз за время сеанса рефлекторно схватила за руку сидевшего рядом Деймона, когда в кадре в зеркальном отражении внезапно появилось жуткое
Деймон привык к такой реакции Елены на пугающие сцены и смотрел на нее с снисхождением и улыбкой: в эти моменты она особенно сильно напоминала маленького ребенка — наивного, очень чувствительного, искреннего во всем. Елена быстро успокоилась и отпустила его руку, продолжая смотреть фильм, а Деймон тем временем выбрал момент, когда герои спустились в темный подвал, а за кадром начала играть устрашающая музыка, и, убедившись, что девушка увлечена фильмом, резко схватил ее за плечи, когда она этого меньше всего ожидала.
— Я украшу твоими кишками люстру к рождеству, — на ухо зловещим шепотом произнес Деймон.
— Деймон! — с возмущением воскликнула Елена, и он рассмеялся. — Черт, ты меня заикой сделаешь!
Гилберт ударила его своим маленьким кулаком в предплечье, чем еще больше позабавила Деймона.
— Ладно, ладно, больше не буду, — пообещал он. — Хочешь, я прикрою тебе глаза, когда на экране в следующий раз появится что-то страшное?
Девушка на мгновение задумалась.
— А давай, — вдруг согласилась она. — Но только попробуй снова…
Деймон сделал серьезное выражение лица и быстро закивал в знак того, что сдержит свое обещание.
Через пару минут Деймон действительно прикрыл Елене ладонью глаза, только что произошло, она так и не поняла: появления чудовищ, резни и крови сцена не предвещала.
— Деймон, что ты делаешь? Там же все нормаль… — Елена взяла его за руку и попыталась убрать ее от глаз, но Деймон не дал ей этого сделать.
— Я тебе клянусь, эта постельная сцена — самое страшное из того, что мне доводилось видеть. И уши закрой!
— Какой же ты бесячий! — буркнула Гилберт, откинувшись на спинку мягкого кресла и скрестив руки на груди под сдавленный смешок Деймона.
Очень быстро происходящее на экране начинает терять всякое значение, и Елена окончательно перестает бояться каких-то мрачных сцен, потому что с Деймоном, который был достаточно серьезен, когда они с Еленой смотрели «Принцессу Монако», оказывается совершенно невозможно без смеха смотреть фильм ужасов. Дело доходит до споров о том, кто из главных героев окажется съеденным следующим, а словарный запас Елены пополняется десятком новых производных от всевозможных матерных слов, которыми Деймон шепотом как-то пытается объяснить происходящее. А еще Елена понимает, что долго не забудет его нечитаемое выражение лица в эпизоде со сценой, где главная героиня задала своему парню с оторванной рукой кажущийся на первый взгляд драматичным вопрос «Ты в порядке?». Сдержать хохот становится все труднее, но засмеяться в полный голос не дает понимание, что в зале есть еще пара десятков ценителей кино, действительно увлеченных историей, и вместо смеха из груди вырывается какое-то пыхтение вперемешку с шипением. Однако оно, по всей видимости, все равно оказывается слишком громким, потому что сидящая сзади девушка, которая, по признанию Деймона, напомнила ему Дональда Дака в его худшие дни, тронула за плечо сначала его, а потом и Елену с просьбой быть потише. Ребята, обернувшись, выдавливают негромкое «извините», но уже через минуту становится понятно, что просьбу эту выполнить будет крайне сложно.