В объятьях звёзд
Шрифт:
Пустой биодроид, лежащий чуть в стороне, немного гудит. Личность моего жениха, все его знания и память переносятся в ядро робота. Мужчина уже не отвечает на мой поцелуй. Отстраняюсь. Он улыбается в последний раз, так грустно, немного кривовато. Медленно закрывает глаза и в последний раз выдыхает.
Нейрограф ещё работает, скачивает последние данные из мозга моего жениха. Падаю под его бок. Плевать, что всё в крови. Обнимаю крепко, вжимаюсь, зажмуриваюсь. Мечтаю остаться рядом. Пусть этот реактор уже взорвётся и поглотит нас. Главное – мы будем вместе.
Репликант приходит в
– Жди здесь! – приказывает он, оставив в коридоре, и запирает дверь машинного отсека изнутри.
Глава 3
Сколько так сижу? Понятия не имею. В душе я умерла вместе с Максом. Сейчас просто жду, когда этот чёртов челнок взорвётся и ноющая боль в груди, наконец, закончится. Но корабль через время перестаёт издавать ужасный гул и, дёрнувшись, стал набирать скорость. Похоже, робот всё-таки починил транспорт.
Ещё через несколько минут дверь распахивается и появляется биодроид.
– Вставай. Я погружу тебя в гибернацию, – требует бездушная машина.
– Нет, – мотаю головой и опять плачу. – Ты починил челнок?
– Не до конца. Но пока всё стабильно. Вставай, Лана. До «Убежища» лететь ещё тридцать световых лет.
– Я не хочу засыпать. Не хочу в это убежище. Я хочу к Максу!
– Макс мёртв, – рубит репликант, и мне хочется его ударить. Толку, правда, никакого не будет, разве что руку себе сломаю об эту железяку.
– Иди обратно и принеси его тело, – требую через время. Робот действительно уходит.
Со вздохом поднявшись, начинаю свой осмотр. Но не нахожу ни уборную, ни маломальскую очистительную комнату. Зато нахожу закрытые железные двери с окошками и табличкой «Криокамера». Заглядываю. Внутри стеллажи и белые ящики. Чёртова корпорация отправила нас в космос и не озаботилась самым необходимым! Например, что будут делать люди во внештатной ситуации? Кухни нет, ванной нет. В одной из кают нашла столы и даже раковину. Но вот из еды и посуды ничего нет. Если челноком управляли дроиды и репликанты, им еда не нужна. Как и сон, и вода. А вот в криокамере какие-то биологические контейнеры.
– Куда его? – спрашивает репликант, остановившись за спиной. Не хочу поворачиваться. Просто машу в сторону одного из белоснежных столов.
Он обходит меня и кладёт тело любимого на стол. Опять плачу и подхожу ближе.
– Мне нужны наши чемоданы. Сходи в багажный отсек, и нужно ещё проверить те валяющиеся капсулы. Не пострадали ли люди и можно ли их разбудить?
– Я проверю, но будить не буду. И ты не будешь, – замечает репликант.
– Почему? Вдруг среди них есть кто-то, кто поможет разобраться с управлением и координатами?
– У тебя есть я, – сухо бросает робот и выходит.
Подхожу к жениху, глажу по волосам и давлю очередную истерику на корню. Через несколько минут репликант возвращается с нашими вещами. Переодеваю Макса. Кое-как оттираю запёкшуюся кровь и стараюсь не смотреть на его раны.
– Поврежденные капсулы разбиты и люди мертвы.
– Мы похороним его и остальных, как только доберемся до хоть какой-то пригодной для жизни планеты! – цежу сквозь зубы, подавив эмоции. – Переложи всех в свободные капсулы. И Макса тоже.
– Разложение это не остановит.
– Зато криокамера остановит!
– У тебя есть ключ? – репликант говорит без эмоций, но мне чудится в его вопросе некая издёвка или ирония.
– У меня есть ты! – рявкаю и подхожу к распахнутым чемоданам.
Хоть робот и не согласен со мной, но выполняет все приказы. Переносит мёртвые тела в капсулах в криокамеру, которую отпер инструментами из чемодана Макса.
Как только дверь за капсулой жениха закрывается, силы покидают меня. Я стекаю по стенке на холодный пол и, прижав к груди одну из любимых толстовок Макса, плачу. Не сдерживаясь, воя на весь челнок. Икая и трясясь. Репликант садится рядом, вытягивает ноги вперед и ждёт, когда закончится моя истерика. Он не умеет утешать, не умеет жалеть, он не человек. Бездушная машина со знаниями и воспоминаниями любимого.
– Что случилось в машинном отсеке? – тихо спрашиваю. Мне нужно знать, отчего умер мой любимый мужчина.
– Из-за удара астероида, один из трёх двигателей вышел из строя. Повредился воздушный компрессор, который подаёт под давлением жидкий водород и кислород. Макс отключил этот двигатель перед ремонтом. Но в таких челноках всё автоматизировано и стоило ему открутить защитную крышку, чтобы добраться до компрессора….
– репликант замолкает из-за моего громкого всхлипа и опустив голову, смотрит. – Он получил травмы несовместимые с жизнью и принял единственное правильное решение. Его можно было отправить в анабиоз, как ты и хотела. Но это была бы лишь отсрочка неизбежного. Как только бы срок гибернации закончился, Макс бы умер.
– О чём он думал в последнюю минуту? – перебиваю, задыхаясь от боли в груди.
– О тебе, – буднично замечает дроид, его глаза светятся ярко-жёлтым светом. Он смотрит на белоснежную стену и появляется изображение из прошлого. Моё изображение. Наше знакомство. Университетский двор. Я спешу на экзамен. Молодая, в белом сарафане и с большими надеждами в глазах. Мечтала изменить мир к лучшему, избавить планету от радиации и загрязнений.
Недалеко несколько студентов играют с нанитами в виде насекомых. Их создали, чтобы заменить исчезнувших на всей планете пчёл. Но мальчишки используют этих бионических насекомых, чтобы развлечься. Нанороботы жужжат и дерутся друг с другом. И ради шутки они отправляют свои игрушки за мной. Я не замечаю их, бегу, так как опаздываю. Наниты влетают в волосы и жужжат. Вскрикивая, отбиваюсь от них и не замечаю ступеньку, об которую спотыкаюсь. Но меня ловит Макс. Как в старых фильмах. Я падаю прямо в его руки и глупо таращусь испуганными круглыми глазами. Он улыбается. Так озорно, по-мальчишески. Один за другим вынимает всех механических насекомых и, давя в кулаке, выкидывает в сторону.