В огне любви
Шрифт:
— Вы уверены? — Она согласилась на его предложение отправиться к ней, где они смогут остаться наедине, но сейчас Бен отчаянно хотел знать, доподлинно ли она понимает, что может произойти, когда они окажутся в ее квартире. Поцелуй, которым они обменялись, не оставил у него никаких иллюзий по поводу того, что он сможет удержать себя в руках.
Она ответила тем, что оставила дверь открытой — как приглашение. Бен не мог не принять его.
Джейн остановилась посредине комнаты. Между сведенных бровей легла легкая морщинка. Она передумала? Господи, только не это! Он
Настольная лампа легким маслянистым светом освещала комнату. Бен быстро пересек пространство мягкого ковра и, притянув Джейн к себе, осторожно поцеловал.
Пока еще Джейн могла соображать, у нее мелькнула мысль, что она совершает колоссальную ошибку. Когда она подошла к нему в баре, то даже на секунду не могла представить, что в состоянии провести ночь с мужчиной, с которым только что встретилась. Она так и не смогла понять, что с ней происходит, почему она делает то, чего никогда в жизни не делала и не собиралась делать. От поцелуя Бена все мысли исчезли, и она утонула в океане нежности.
Бен мягко подвел ее к стене, которой она коснулась ягодицами. Джейн обхватила Бена за талию, чувствуя под пальцами тепло его кожи. Мышцы спины под тканью рубашки отчаянно напряглись от ее прикосновения, дав Джейн удивительное чувство женского всемогущества. Сравниться с ним мог только опаляющий жар возбуждения, который заставил ее плотно сжать бедра. Прохлада стены противостояла жару тела. Всеми своими чувствами Джейн воспринимала лишь запах Бена, его вкус, его прикосновения. Она чувствовала, как его пальцы ласкают ей живот, который он обнажил, выдернув тонкую блузку из-под пояса юбки; она кружилась в океане страстей, не в силах дать им определение — жажда, вожделение? — которые сконцентрировались внизу живота.
Ответ на этот вопрос потерял всякий смысл в тот момент, когда ее груди легли в чашу его ладоней. Заведя большие пальцы под бретельки бюстгальтера, он стал гладить ее напряженные соски. Застонав, она оторвалась от его губ и, выгнув спину, стукнулась головой о стенку. Она отчаянно хотела чувствовать его прикосновения.
— Попробуй меня. — Неужели она прошептала эти требовательные слова? Джейн никогда не разговаривала во время секса, предпочитая сообщать о своих желаниях только лишь действиями. Может, в этом и заключалась часть ее проблем?
Глухой стон, сорвавшийся с губ Бена, сообщил, что он теряет последние остатки способности связно мыслить. В то мгновение, когда он, склонив голову, стал нежно ласкать округлости ее грудей, и Джейн забыла все свои сомнения — теперь ее переполняло лишь страстное желание.
С мучительной неторопливостью он расстегнул оставшиеся пуговицы рубашки и скинул ее с плеч Джейн. Припав губами к ее соскам, он ласкал их сквозь ткань бюстгальтера. Джейн охватило такое острое чувство наслаждения, что она вскрикнула от потрясения.
Чтобы устоять на ногах, она вцепилась в плечи Бена. Уже ничто не сможет положить конец этому сумасшествию, потому в ней со штормовой силой бушевало ощущение неожиданно свалившегося на нее чуда.
Расстегнув бюстгальтер, Бен обнажил ее грудь и провел
Неужели Хлоя и Лорен были правы? Неужели, занимаясь любовью с мужчиной с единственной целью получить удовольствие, можно абсолютно, полностью раскрепоститься? Даже то, как Бен смотрел на нее — взглядом, в котором трогательно смешивались благоговение и наслаждение, освобождало Джейн от привычной настороженности, место которой занимала яростная и нерассуждающая раскованность.
Его.
Ее.
И никаких сожалений — каков бы ни был исход их встречи.
— Я хочу вкусить тебя.
В его словах было опьяняющее сочетание нежности и напора. Мягкое, но непреодолимое. Как его поцелуи. Или прикосновения. Они расслабляли и требовали.
— Каждый дюйм твоей кожи, Джейн. Ты понимаешь, что я говорю?
Глава четвертая
Каждый дюйм?
Джейн никогда в жизни не дышала так часто. Отчего кружится голова — от переизбытка кислорода или от магического чувственного заклятья, которое Бен без труда на нее наложил?
Она полностью отрешилась от реальности и, расстегнув последние пуговицы его рубашки, прижалась губами к теплой коже.
— Итак? — Джейн стянула рубашку с плеч и спустила ее по рукам Бена, позволив ей упасть на пол. — Что тебя останавливает?
Кончиком языка она прошлась по его маленьким соскам и слегка прикусила их, чтобы он испытал то же самое сладостное чувство, которое потрясло ее. Она осыпала поцелуями его грудь, гладила его плечи. Откуда-то из глубины его существа вырвался хрипловатый стон, который придал ей смелости.
Его руки, скользнув по ее грудям, легли на талию. Бен осторожно расстегнул ремешок и застежку ее юбки и отступил на шаг, чтобы стянуть юбку с ее бедер. Джейн предстала перед Беном, облаченная только в трусики и высокие, до бедер, чулки. Восхищение, светившееся в его глазах, заставило забыть о стыдливости и смущении.
— Ты просто невероятна, — сказал он с таким благоговением, что оно покончило с последними остатками ее здравого смысла. — Ты потрясающая женщина.
Джейн прильнула к нему, обвила Бена руками вокруг талии, чтобы он почувствовал все ее тело. Жаркая мужская плоть сквозь ткань его брюк уперлась ей в живот, отчего вдоль всего позвоночника электрическим ударом прошла горячая волна. Она вздрогнула.
— Холодно? — спросил он.
Джейн нежно погладила его по шее, после чего, откинув голову, посмотрела ему в глаза.
— Мне никогда в жизни не было так жарко.
У него потемнели глаза от страсти.
— Если ты и дальше будешь говорить такие слова, мы никогда не доберемся до постели.
Джейн подарила ему самую чувственную улыбку, которую он когда-либо видел.
— Никто не говорит, что мы должны делать это только в постели.
Обвив Джейн руками, Бен медленно провел ладони под эластичный поясок трусиков и, сжав ее ягодицы, еще ближе притянул к себе.