В огне
Шрифт:
— Хорошо! Обсудим обязательно! Пускай в ротах еще раз все продумают и составят развернутые предложения. Мы разрабатываем сейчас новый тактический план и систему огня. Есть возможность обсудить и учесть все варианты. Думаю, что мы придем к единому мнению.
— Ну как, согласны, товарищи? — спросил Суан.
— Да, мы согласны с товарищем Мау, — раздались в ответ голоса.
— Значит, вопросы тактики будут еще обсуждаться, — продолжал Суан. — Но у нас собрание политработников, позвольте поэтому напомнить вам некоторые вещи: мы будем драться здесь с американцами не день и не два, остаемся мы здесь надолго. Вы должны донести это до каждого бойца, чтобы они были готовы сражаться не на жизнь, а на смерть с вражескими стервятниками, — драться каждый день, драться по нескольку раз в день. Противник постоянно меняет свою
Суан остановился, увидав двух бойцов, которые втаскивали в землянку какой-то странный предмет.
— Что это, товарищи?
— Разрешите доложить: обломок самолета, подбитого сегодня утром.
— Давайте-ка его сюда, посмотрим, что за чудо!
Собравшиеся столпились вокруг куска металла, выкрашенного в темно-серый цвет.
— Чего это он такой тяжелый? Где вы его подобрали, товарищи?
— Разрешите доложить: когда самолет прошел нынче утром на бреющем над деревней, из него вывалилась эта деталь. Ума не приложу, что бы это было такое.
— А может, часть шасси?
— Да нет, в этой штуке явно метра полтора длины.
— Пожалуй, это кусок ракетной установки.
— Нет, скорее — крепление крыла.
— От него небось немало еще кусков отвалилось, просто их пока не нашли. Во всяком случае, «единица» сегодня подстрелила птичку с авианосца.
— Погоди, штаб округа еще этого не подтвердил, а по обломкам ничего не докажешь.
Фаунг, посмеиваясь, стал торопить собравшихся:
— Ну, хватит — насмотрелись. Янки не станут ждать, пока мы тут все обговорим…
Все дружно расхохотались и начали прощаться.
Когда командиры группы остались одни, Суан спросил Мау, что он думает о предложениях «единицы».
— У ребят есть основания для беспокойства, — медленно ответил Мау, — я тоже хочу перестроить систему обороны. Каждая рота должна иметь две-три позиции в своей зоне и маневрировать. Но все это за один день не сделаешь, нужно время. Надеюсь, за неделю — не меньше — удастся реорганизовать систему огня.
— А быстрее нельзя?
— Я беру неделю, потому что предстоит очень большая работа: надо будет сровнять вершины холмов и поднять грунт на полях всюду, где намечены огневые позиции.
— Может, нам поговорить с Виеном, чтобы местные власти помогли?
— Мы уже обращались в уездный комитет партии. Народ почти весь занят на уборке риса, а тут еще и арахис поспел. Поэтому сейчас трудно собрать достаточно людей для земляных работ…
Вскоре после десяти утра на своем велосипеде прикатил Виен. Вместе с ним приехал Тай, секретарь партийной ячейки общины. Виен, весь багровый после поездки по такой жаре, ввалился в землянку и немедленно выпил целую флягу воды. Таю, его спутнику, перевалило за пятьдесят. Это был типичный крестьянин. В больших натруженных руках он держал огромную шляпу из листьев и обмахивался ею вместо веера.
Виен сообщил, что утром американцы сбросили восемь бомб. Шесть из них упали в реку и на кукурузное поле, а две угодили в деревню. Один человек убит, ранено семеро, в том числе ребенок; сгорели два дома и небольшой запас риса, хранившийся в кооперативном амбаре.
— Люди считали раньше, что бомбежки им нипочем. Уговариваешь их, уговариваешь, а они не желают эвакуироваться, и точка. Зато сегодня несколько семей до того перепугались, что убежали куда глаза глядят; побросали дома все добро и даже рис не кончили убирать. — Виен обернулся к парторгу: — Скажите, Тай, а как с уборкой арахиса и бататов, ведь шестая бригада пока не выполняет план?
— Ничего, — ответил Тай. — Бросим на это дело еще первую и третью бригады, за две ночи соберем. [15]
– Сейчас, как никогда, важен точный учет рабочей силы. Нужно четко распределить, кто остается на уборке, кто идет в народные носильщики, кто из молодежи — в ударные бригады. Мы должны еще помочь зенитчикам…
Виен тщательно записал в блокнот все пожелания командиров.
— Думаю, — сказал он, — что особых трудностей с этим не будет. Все, что есть у нас, и мы сами — в вашем распоряжении. Конечно, для строительства огневых точек понадобится много рабочей силы, это теперь довольно сложно. Но мы все сделаем.
15
Из-за бомбежек полевые работы часто ведутся по ночам.
— Господи, — подхватил Тай, — стоит только бросить клич, что надо построить позиции для зениток, народ сам повалит!
— Скажите, — вмешался в разговор Фаунг, — а ваша община «Нам-шон» могла бы за эту ночь построить новые огневые позиции на холме, около кирпичных печей? Так, чтобы мы завтра утром могли перевести туда пушки.
— Да-а, работенка изрядная! — воскликнул Тай. — А что, туда перейдет «шестерка»?
— Успеете собрать людей? — спросил Виен.
— За одну ночь трудновато, но ничего — сделаем! Вы уже наметили точный план? Тогда я поеду в шестую роту, сговорюсь обо всем заранее. Виен, вы еще побудете здесь?
— Да, посижу немного, потом тоже поеду на ту сторону.
Тай нахлобучил на лоб шляпу, взял велосипед и с одним из штабных офицеров отправился в шестую роту.
Обсудив все дела, Суан задержал Виена, пригласив его пообедать вместе и немного отдохнуть. Полуденное солнце припекало, к тому же еще сильно парило.
Тревоги следовали одна за другой. В небе все время гудели самолеты. Мау и другие офицеры, временами заглядывавшие в землянку, едва успевали присесть. Самое большее минут через десять они вскакивали по тревоге и бежали на КП…
Виен лежал, распахнув на груди рубашку, и неустанно обмахивался веером. Мау, войдя в землянку, уселся рядом с ним и улыбнулся:
— Что, жарко? Такая погодка кого хочешь доконает.
Равномерно взмахивая веером, Виен спросил:
— Вы сами из каких краев, товарищ Мау?
— Из Лонг-тяу-ша. [16]
— Слыхал я, у вас там много рыбы.
— О рыбе и говорить нечего. У нас в деревне до путины, бывало, еще далеко, просто начались дожди — захочется тебе рыбки, берешь леску, крючки, насадишь самую плевую наживку, камень вместо грузила и забросишь в реку. Ночь простоит, утром вытащишь — только успевай рыбу снимать. И все здоровенные — одна к одной. И рис у нас особый, не надо, как у вас, высаживать на поле каждый стебелечек отдельно. В январе или феврале выжгут у нас солому на полях и распашут землю, а как припустят дожди — сразу высаживают рассаду. Высадят да так и оставят на поле. А потом, в июне или июле, начнет прибывать вода и заливает поля. Вот тут-то рис и тянется за водой: насколько прибывает вода, настолько и поднимается рис. Случается, за ночь рис вырастает на целую пядь. У нас он воды не боится. Есть разные сорта риса, и названия у них интересные — например, «лесная дева», или «девица с запада», или еще «распустившийся бутон»… Когда вода прибывает, рыба идет на поля. Потом вода спадет, и рыба остается в прудах прямо в поле. Ее там столько, что вода прямо как в котле кипит.
16
Местность в Южном Вьетнаме.