В огненном кольце
Шрифт:
Ленинград, действительно, оказался в тяжелейшем положении. Запасы продуктов подходили к концу. С 20 ноября рабочие стали получать в сутки 250 граммов хлеба, служащие, иждивенцы и дети - 125, войска первой линии, весь личный состав боевых кораблей и летно-технический состав ВВС - 500, все остальные воинские части - 300 граммов{89}.
Не хватало топлива, а стужа стояла лютая, морозы доходили до 40 градусов. В жилые дома не подавалась электроэнергия. Замерзли водопроводные и канализационные трубы, жители остались без воды. Остановились трамваи.
Ленинградцы переносили нечеловеческие лишения: голод и холод, жестокие обстрелы и бомбежки. И все же они боролись.
Находясь в блокаде, ленинградцы повседневно ощущали связь со страной. Со всех концов нашей Родины шли сюда письма и телеграммы со словами восхищения и поддержки, шли эшелоны с продовольствием. 7 ноября к ленинградцам обратился М. И. Калинин. Он писал, что Ленинград не изолирован, с ним - вся страна. Казахский акын Джамбул прислал песню. "Ленинградцы, дети мои, ленинградцы, гордость моя!" - эти слова шли от самого сердца.
Центральный Комитет партии, Государственный Комитет Обороны принимали все возможные меры для оказания помощи Ленинграду. В самый критический момент, когда нельзя было доставлять грузы по Ладожскому озеру, с 16 ноября продовольствие из Новой Ладоги в Ленинград перебрасывалось на транспортных самолетах и тяжелых бомбардировщиках ТБ-3. Советские войска контрударом приостановили наступление врага на тихвинском направлении, а затем, в начале декабря отбросили его назад. Вновь вступила в строй железная дорога Волхов Тихвин и по ней пошли грузы к Ладожскому озеру. Это была очень важная победа, сорвавшая замыслы врага отрезать Ленинград от страны.
С 20 ноября начала действовать военно-автомобильная дорога, проложенная по льду Ладожского озера, названная ленинградцами Дорогой жизни. В труднейших условиях по ней непрерывным потоком пошли грузы в осажденный город. Фашистская авиация буквально набросилась на Дорогу жизни, пытаясь бомбежкой и обстрелом перевалочных баз и машин в пути сорвать поступление продовольствия в Ленинград.
Войска противовоздушной обороны должны были защищать город от бомбардировок вражеской авиации и прикрывать коммуникации, по которым шли в Ленинград грузы через Ладожское озеро - сперва по воде, а потом по ледовой трассе.
Воины ПВО вместе со всеми ленинградцами переносили тяжелые условия блокады. Многие из них несли свою боевую службу в городе и становились очевидцами трагедии, переживаемой населением. Эти ужасы заставляли забывать и о недоедании, и о холоде.
Трудности борьбы с фашистской авиацией усугублялись недостатком самолетов и горючего для них, острой нехваткой снарядов для зенитной артиллерии. К тому же в августовских и сентябрьских боях зенитные части потеряли около 100 орудий среднего и около 50 орудий малого калибра.
С начала октября 1941 года гитлеровцы изменили тактику действий авиации, в результате чего усложнилась борьба с ней. Массированными дневными налетами авиации на город фашисты не добились тех результатов, на которые рассчитывали: город не превратился в руины, он жил, трудился, сражался. Вражеская авиация в тех налетах понесла огромные потери. Поэтому фашистское командование и изменило тактику: бомбардировщики перешли к ночным действиям. С 1 октября по 5 декабря 1941 года враг предпринял 84 налета на Ленинград, из которых 69 совершены ночью, а остальные - днем, при сплошной облачности.
Налеты, как правило, сопровождались артиллерийскими обстрелами и растягивались на всю ночь.
Бомбардировщики подходили к городу на высоте 5000-6000 м с разных направлений небольшими группами или по одному с интервалами между ними в 10-20 минут. Таким образом, город все время держался в напряжении. Это была тактика измора, имевшая целью оказать моральное воздействие на бойцов и население, нарушить жизнь города, работу промышленности.
Воины противовоздушной обороны Ленинграда противопоставили новой тактике врага свою высокую бдительность и самоотверженность. Они буквально все ночи напролет не отходили от орудий, прожекторов, аэростатов заграждения.
Бороться с самолетами, шедшими ночью на большой высоте, да еще за облаками, было невероятно трудно. Стрельба по таким целям требовала особой выучки, ведь приборов, которые определяли бы точное положение цели, тогда еще не имелось. Командование 2-го корпуса ПВО проделало значительную работу по организации взаимодействия между летчиками, зенитчиками, прожектористами для отражения вражеской авиации. Во всех частях изучались и совершенствовались приемы ведения огня по самолетам ночью. На повышение боевой готовности подразделений направляли всю свою деятельность партийные и комсомольские организации.
Многие командиры подразделений внесли ряд новшеств, повышавших меткость стрельбы батарей.
Приобретенный опыт моментально распространялся в других подразделениях и частях, что помогало совершенствовать боевое мастерство орудийных расчетов. Несмотря на сложность борьбы с фашистскими самолетами ночью и на их тактические ухищрения, все же войска ПВО не пропустили к городу многие десятки вражеских бомбардировщиков.
Свой вклад в оборону города вносили и аэростатчики. На тросы аэростатов налетело и разбилось несколько самолетов врага. Поэтому фашистские летчики боялись снижаться над городом. В октябре аэростатчикам приходилось работать почти всегда под артиллерийским огнем. Многие аэростаты получали повреждения, но воины быстро устраняли их и продолжали выполнять свою задачу. Активно действовал, в частности, отряд, которым командовал коммунист лейтенант Владимир Меньшутин.
Во время ночных налетов важную роль играли прожектористы. Освещая вражеские самолеты, они оказывали большую помощь зенитчикам и летчикам. Такое тесное взаимодействие ярко проявилось во время отражения налета вражеской авиации в ночь на 5 ноября 1941 года.
Вдали, на подходе к городу, послышался гул самолета. Его уловили слухачи прожекторно-улавливательной станции красноармейцы Павлинов и Криштоп. Пока самолет приближался, в него нацелился и прожектор. И вот через какие-то секунды по команде сержанта Ежевского расчет дал луч. Бомбардировщик оказался в ярком пучке света. В то же время ночное небо прорезал луч другой прожекторной установки, которой командовал старший сержант В. Фатьянов. Вражеский "Хейнкель-111" пытался вырваться из слепящего перекрестия, но прожектористы держали его цепко. По бомбардировщику открыла огонь зенитная артиллерия{90}.