В огненном кольце
Шрифт:
Командиры в частях, несмотря на боевую обстановку, всячески поддерживали начинания воинов, регулярно проверяли выполнение обязательств, принимали зачеты. И вот уже через месяц в 115-м зенитном полку орудийным расчетам сержанта Д. Карташева и красноармейца Силякова также присвоили звание "ефрейторских". Вскоре в этом полку стало уже 13 ефрейторских расчетов{179}. Они росли во всех полках.
В батареях регулярно проводились политические занятия с сержантами, занятия по боевой подготовке.
Подвиги и опыт работы сержантов
Проведенная после заседания Военного совета армии работа дала хорошие результаты. В частях ПВО выросло много замечательных младших командиров умелых воспитателей, мужественных воинов.
В числе первых награжденных 28 августа нагрудным знаком "Отличный артиллерист" был командир орудия сержант Н.Ф. Штангей{180}. Его расчет считался одним из лучших в дивизионе, к тому времени он сбил два бомбардировщика и один истребитель фашистов. И что особенно важно, своим огнем расчет не допускал, чтобы враг прицельно сбросил бомбы на позицию. В этом проявлялись стойкость и твердость характера командира и бойцов.
Об этом рассказывал в газете "Ленинградская правда" М. Жестев.
... На батарею начали пикировать "юнкерсы". Ефрейтор Андрей Щеглов увидел, что новый заряжающий съежился и вот-вот готов спрыгнуть с орудийной платформы. Увидел он и то, как сержант Николай Штангей схватил его за руку, подтянул к себе и крикнул прямо в лицо:
– Я стою и ты стой! И чтоб снаряды, как вода, текли...{181}
"Это ничего, - подумал Щеглов. - Штангей и из тебя сделает настоящего солдата". Верил он этому потому, что сержант и ему помог стать настоящим бойцом. Вот как это произошло.
Приняв новичка, Штангей подошел с ним к орудию и сказал:
– Сейчас мы с тобой залезем в пушку.
Боец рассмеялся... Но командир достал блокнот и тут же стал рисовать и объяснять взаимодействие частей зенитки.
Так они занимались не раз. Щеглов быстро освоил материальную часть пушки.
– А верно, товарищ сержант, все же залезли мы с вами в пушку, - сказал он однажды командиру.
Это было началом воспитания характера. Боец изучил свое орудие. Теперь требовалось, чтобы удилась могучая вера в свою силу.
Однажды вблизи позиции батареи завязался бой советского истребителя и "мессершмитта". Казалось, шансы на победу у фашиста. Но наш истребитель ускользнул от стремительной атаки врага и зашел ему в хвост. В следующее мгновение фашистский истребитель загорелся.
Сержант сказал своим бойцам:
– Видели? Это нас с вами учат, как драться надо. Он не упускал случая рассказать, лак советские воины бьют фашистов. И не без укора говорил о себе:
– Даром зенитчиками прозываемся. А много ли сбитых вражеских самолетов? И это при нашей пушке, пулемет-пушке!
Так у Щеглова росло желание столкнуться с врагом. И все же, когда на батарею пошло несколько бомбардировщиков, мелькнула мысль: "Отобьемся ли?"
Фашистским бомбардировщикам не удалось сбросить на цель ни одной бомбы. С того дня у Щеглов вошла в кровь вера в силу своего орудия. Потом он узнал, что его товарищ по расчету ефрейтор Саньков, награжденный орденом Красной Звезды, прошел такой же путь становления.
Молодые ребята превращались в мужественных, стойких бойцов. Помогал им в этом командир.
Орудийный расчет бывшего студента Московского института химического машиностроения сержанта Николая Боброва, награжденного медалью "За боевые заслуги", отличался боевой спайкой, инициативой. Участвовал он во многих боях. Однажды батарея занимала позицию у самого переднего края обороны. Налетело 20 вражеских самолетов.
– Стоять и никому ни с места, - сказал Бобров товарищам. - Держаться до последнего.
Земля ходуном ходила от разрывов, а расчет стоял и выстрелом в упор сбил бомбардировщик. Потом зенитчики вели огонь по пехоте...
На стволе орудия появилась надпись: "Сражаться так, как 28 героев-гвардейцев". Сделал ее Николай Бобров.
– Эти 28 героев, - говорил он, - словно братья родные мне. Они погибли на той земле, где дед мой жил, где меня мать родила. У разъезда Дубосеково их могила. А недалеко от него мое село. Там 56 дней мучилась под тиранией оккупантов моя мать, и за эти 56 дней сгорбилась и поседела. 28 гвардейцев-панфиловцев кровь свою пролили за то, чтобы сберечь мой родной край от фашистов. Никогда я их не забуду... А слова эти на пушке написал, чтобы помнить подвиг героев и бить врага по-гвардейски.
Душевное состояние командира передается бойцам. И вот каждый боец сделал на агрегате, где работал, свою надпись. Трубочный Спирин вывел красным карандашом на снарядном ящике: "Точнее трубку, точнее огонь по фашистам!", наводчик Головнин - "Каждый снаряд - в цель!", заряжающий Ветров - "Смерть фашистам!"{182}
Неиссякаемая любовь к Родине и ненависть к фашистским захватчикам сплотила этот боевой коллектив. По примеру командира каждый боец старался сделать все возможное, чтобы враг не прорвался к Ленинграду, чтобы уничтожить фашистов.
Летом фашистская авиация изменила тактику: понеся большие потери при массированных налетах на Ленинград, она перешла к действиям одиночными самолетами.
Зенитчики 192-го полка это сразу заметили. В полку провели совещание командного состава, на котором обсудили задачу: "Сбивать фашистские самолеты первым залпом". Вскоре в подразделениях прошли партийные собрания с повесткой дня: роль коммунистов в подготовке первого поражающего залпа. Затем состоялись комсомольские собрания. С бойцами провели политзанятия: "Первый залп должен быть поражающим". Таким образом, все воины были вовлечены в борьбу за повышение огневого мастерства.