В океане без компаса

Карр Арчи

До самого последнего времени те, кто вообще думал об этом, считали, что в черепашьем гнезде каждая черепашка по мере выхода из яйца самостоятельно прорывает путь на поверхность через слои песка и земли, составляющие крышу гнезда. Нелепое заблуждение! Всякий, кто побывал на черепашьем пляже в соответствующий сезон, знает, что новорожденные черепашки буквально извергаются из гнезда, точно выброшенные взрывом. Кроме того, уже давно известно, что аналогичную картину можно наблюдать у различных видов пресноводных черепах и что в некоторых случаях черепашки остаются в гнезде до конца зимы или длительной засухи, а затем внезапно и стремительно выбираются из него, когда каким-то образом узнают, что снаружи все в порядке. Впрочем, возможно, дело обстоит гораздо проще: дождь или оттепель, размягчая спекшуюся или смерзшуюся корку песка над гнездом, дают им возможность, наконец, проломить ее. Зимующие черепашки отнюдь не действуют сепаратно и лишь в силу случайности одновременно. Скорее их можно было бы назвать маленькой бригадой, бесхитростно сотрудничающим коллективом,

каждый член которого получает известные преимущества благодаря присутствию остальных. Каждая черепашка вносит крохотную, но жизненно важную лепту в общий труд спасения всей группы от опасности остаться погребенной в земле. Выбравшись на свет, они бессознательно продолжают сотрудничать, и это уменьшает шансы каждой из них попасть на обед хищникам, подстерегающим их на враждебной суше.

Это отнюдь не беспочвенные выдумки, а элементарные, несомненно логичные и очень весомые факты. Вы можете убедиться в этом собственными глазами. Ларри Огрен, Гарольд Хэрт и я наблюдали за тем, что происходит в гнезде морской черепахи, откопав его с одной стороны и заменив эту стенку куском толстого стекла; иногда мы попросту закапывали яйца на обычную глубину в песок, насыпанный в ящик со стеклянной стенкой. В одной из статей, созданных в содружестве с Хэртом, я привел описание того, что нам удалось наблюдать в гнездах зеленых черепах:

«Первые вылупившиеся из яиц черепашки не сразу начинают копать, а лежат, не двигаясь, пока другие их братья и сестры не освободятся от скорлупы. С появлением каждой новой черепашки общее рабочее пространство увеличивается, так как сферические яйца и промежутки между ними занимают больше места, чем молодь и смятая скорлупа. Перемещение по вертикали, которое выводит черепашек на поверхность, осуществляется как единое движение вверх всей массы, порождаемое бессознательным сотрудничеством, представляющим собой, в сущности, своеобразное разделение труда. И хотя движения каждой особи сводятся к барахтанью, сходному с тем, которое помогает ей освободиться от скорлупы, они, эти движения, позволяют осуществить четыре совершенно различные и одинаково важные задачи (в зависимости от положения данной черепашки в общей массе): черепашки в верхнем слое сцарапывают кровлю гнезда; черепашки по бокам подрывают стенки; те, что находятся внизу, исполняют две различные роли — уминают и утаптывают сыплющийся сверху песок и служат своеобразной нервной системой этого составного организма, побуждая его к деятельности. Под тяжестью верхних слоев они некоторое время лежат неподвижно, затем одна из них внезапно начинает судорожно дергаться, и это служит сигналом для возобновления общего труда. Вот так, то вспыхивая, то замирая, и идет эта работа — свод обрушивается, пол поднимается, и вся масса сотрудничающих черепашек продвигается ближе к поверхности».

Таким образом, молодые черепашки действуют как единая группа, члены которой благодаря инстинктивным, стереотипным и менее всего альтруистическим действиям помогают друг другу выжить. Конрад Лоренц, знаменитый исследователь поведения животных, составил классификацию всех известных ему типов подобных взаимоотношений, построенных на обоюдовыгодном «сотрудничестве». Выводок черепашек в одном гнезде более всего соответствует тому, что он назвал «сотрудничеством братьев и сестер», хотя, строго говоря, ни под одну из его категорий полностью не подпадает. Все черепашки, появляющиеся на свет в одном гнезде, являются потомством одной самки, которую их судьба нисколько не заботит и не интересует, а также одного или нескольких самцов, и вовсе не несущих никаких родительских обязанностей. Черепашки полностью лишены материнской и отцовской опеки, — взрослые черепахи их не охраняют и не обучают. У маленькой группы взаимодействующих особей нет наставника, который показывал бы им, что и как нужно делать, и ее члены не трудятся вместе ради осознанной общей цели. Это просто скопление сотни крохотных черепашек, которые более не могут лежать спокойно и начинают досаждать друг другу, но с пользой для себя и для остальных. От тесноты, толчков, давящей сверху тяжести они начинают бесцельно и яростно барахтаться. И это бесцельное барахтанье постепенно поднимает их к поверхности песка.

Для доказательства необходимости этой бессознательной коллективной работы (или «протосотрудничества», как назвал такого рода отношения Клайд Алли еще в 20-х годах) достаточно закопать яйца по одному на обычной глубине, а затем проследить их судьбу Она оказывается более чем плачевной. Мы, например, во время опытов закапывали по отдельности двадцать два яйца, и из вылупившихся черепашек только шесть выбрались на поверхность. К тому же все они были так слабы, что у них не хватало сил добраться по песку к воде. По мере добавления яиц к экспериментальным группам число черепашек, выбирающихся на поверхность, увеличивалось, но до известного предела. Наибольшего успеха удалось достичь с кладками, которые были намного меньше средней черепашьей кладки из ста яиц. Мы не обнаружили никакой разницы в эффективности усилий у групп, насчитывавших более десяти особей. «Бригаде» из десяти черепашек, по-видимому, достигнуть поверхности нисколько не труднее, чем когда их в гнезде сто.

Однако большие группы обладают и другими преимуществами. Они пока еще подробно не исследованы, но, по-видимому, бессознательное сотрудничество черепашек продолжается и по пути от гнезда к линии прибоя. Едва новорожденные черепашки выбираются из песка, как узы, объединявшие их до той поры, ослабляются, и теперь при выборе

правильного пути через пляж к морю каждой черепашке приходится в основном полагаться на собственные чувства. Но и тут черепашка в кучке братьев и сестер, видимо, находится в более выгодном положении, чем черепашка, выбравшаяся на поверхность в одиночестве. В опытах с молодыми биссами отмечалось, что те из них, кто полз через пляж в одиночку, останавливались чаще, чем черепашки, выпущенные группами, и дольше лежали во время передышек, да и ориентировались во время пробежек, пожалуй, хуже. Следовательно, черепашки-одиночки дольше остаются на открытом пляже, а потому им чаще угрожает опасность стать добычей краба-привидения или ночной цапли или же просто высохнуть — если они выкарабкались на поверхность днем. Когда все новорожденные черепашки вылезают из гнезда разом или несколькими большими партиями, периоды неуверенности у них реже и короче, потому что они то и дело толкают друг друга. Если несколько черепашек остановятся, а еще неостановившаяся налетит сзади на одну из них, эта последняя немедленно снова тронется в путь, ее примеру последуют остальные и вся группа двинется к морю, словно заводные игрушки, которые вы одновременно поставили на песок. Здесь преимущество состоит просто в том, что каждый отдельный член группы быстрее выходит из периодически наступающего состояния инертности. Кроме того, имеются данные, свидетельствующие о том, что путь новорожденных черепашек к морю, когда они движутся большой группой, оказывается более прямым, чем у черепашек, путешествующих в одиночестве. Основное ядро группы почти всегда движется в нужную сторону. Когда одна какая-нибудь черепашка выбирает направление, перпендикулярное движению группы, то, оказавшись на пути этой группы, такая черепашка обязательно поворачивает вслед за ней. Правда, подобные наблюдения не проводились систематически и поэтому носят случайный характер. Однако я вспомнил о них, когда Уильям Гамильтон из Калифорнийского университета рассказал мне, что, как ему удалось обнаружить, стаи перелетных птиц ориентируются лучше, чем птицы, мигрирующие в одиночку.

Отмеченные выше преимущества почти наверное объясняют нам, почему зеленая черепаха откладывает так много яиц, а не одно-единственное. Несомненно, существует немало иных причин, но их труднее наблюдать в действии или выявить с помощью статистического анализа. Например, имеются некоторые указания, что благодаря протекающим в них жизненным процессам яйца черепах слегка нагреваются. Джон Хендриксон обнаружил, что температура внутри черепашьего гнезда выше, чем вне его. То же отметил и Гарри Хэрт на острове Вознесения. Согласно простейшим законам соотношения объема и поверхности, большая куча яиц должна нагреваться сильнее, чем одно яйцо, а дополнительное тепло, как известно, благоприятствует инкубации.

После того как черепашки уходят в море, они, возможно, где-то опять соединяются в группы и извлекают из этого новые преимущества. Но это относится уже к области чистых догадок, так как о поведении новорожденных черепашек в море ничего не известно.

До сих пор я довольно подробно излагал причины, которые, возможно, объясняют, почему морские черепахи откладывают такое большое количество яиц, но ничего не сказал о том, почему они не откладывают их еще больше. На это тоже должны быть свои причины, так как многочисленное потомство имело бы свои преимущества. Не думаю, что предел в сто яиц случаен. Вероятно, су-шествуют определенные факторы, препятствующие росту этого числа. Так, число яиц могло бы быть и больше, если бы сами яйца стали меньше. Но это означало бы уменьшение запаса пищи для каждого зародыша. В результате черепашки появились бы на свет совсем крохотными и были бы меньше приспособлены к тому, чтобы выкарабкаться из песка, избежать высыхания и вообще ко всему тому, что положено делать маленьким черепахам, чтобы благополучно прожить свой первый, окутанный мраком неизвестности год в океане.

Увеличение же числа яиц без соответствующего уменьшения их размеров, несомненно, перегрузило бы самку. Самке зеленой черепахи порой приходится проплыть тысячу миль, прежде чем она доберется до своего гнездового пляжа. Оказавшись там, она постится все время, пока ее организм заканчивает выработку четырех полных кладок покрытых оболочкой яиц, которые она последовательно зарывает в песке, четырежды выбираясь на сушу на протяжении брачного сезона. Мы не знаем, сколько энергии она на это тратит, но совершенно очевидно, что было бы неразумно требовать, чтобы она таскала в себе больше яиц.

Однако даже если бы самка морской черепахи и могла доставить на пляж больше яиц, ей, вероятно, было бы нелегко устроить для более крупной кладки подходящее гнездо. Настоящее черепашье гнездо должно обеспечить определенную температуру и влажность, а также иметь крышу, достаточно толстую для того, чтобы надежно укрывать яйца. Гнездо морской черепашки — вовсе не простая яма. Это изящная кувшинообразная, слегка наклоненная камера, которая сообщается с поверхностью узким горлом. Тщание, с каким черепаха, выкапывая это углубление, следует строго определенной форме, а также наблюдения за новорожденными черепашками, когда они выбираются из естественных кувшинообразных гнезд и из искусственных гнезд (цилиндрических углублений с прямыми стенками), свидетельствуют о том, что кувшинообразная форма обладает известными преимуществами. Выбирающиеся из естественного гнезда черепашки гораздо меньше страдают от обвалов, которые погребают их в сыпучем песке, замедляют выход на поверхность и разбивают большую единую группу на мелкие группки, выбирающиеся наверх через значительные интервалы или же не выбирающиеся вовсе.