В окопах времени (сборник)
Шрифт:
Не разбив яиц – яичницу не изжаришь… И – простите меня, люди… тяжело вздохнув, я с размаху пнул демократически выбранного эстонского мэра в промежность его фирменных шведских брюк…
Некогда мне было с ним вошкаться… впереди была масса увлекательных дел!
…«Ах! Ах! Ах!» – ритмически подпрыгивая, капитан первого ранга, начальник гарнизона Палтиски товарищ Кривохижин (фамилия изменена) пытался сорвать с меня погоны… Удавалось это ему плохо.
Во-первых, погоны были надежно принайтовлены к черной форменной шинели суровыми, вощеными нитками…
Во-вторых,
Разуверившись в успехе своей затеи, красный, как синьор Помидор, старший воинский начальник визгливо потребовал: «Сволочь!! Сам снимай!!»
Ласково ему улыбнувшись, я расстегнул ремень и снял сбрую – передав кобуру вместе с портупеей Харченко… «А погоны – только после трибунала сниму…»
«Снимешь! Снимешь, скотина…» – начальственный вопль перешел уже совершенно в верхний регистр – так, что товарищ Кривохижин под конец запищал и закашлялся…
С особенным цинизмом отдав ему честь, я – сопровождаемый сочувственно вздыхавшим за спиной выводным – проследовал в офицерскую камеру гарнизонной гауптвахты…
Подумаешь, испугал ежа голым профилем…
Это разве гауптвахта? Вот у нас в Мазари-Шерифе – действительно была гауптвахта! Зиндан!
То есть яма, вырытая в сухой, желтой земле… нет, летом оно и ничего! Осенью плохо – дождь заливает…
Попал я в этот зиндан за сущие пустяки – продажу неприятелю бронетранспортера БТР-60ПБ номер 2312…
Да… не знаю, устояли бы вы на моем месте?
Был я в те поры отцом дьяконом… то есть ежели замполит – это вроде как полковой батюшка, то секретарь комсомольской организации – понятно кто…
А значит – с точки зрения строевого офицера – существом суть абсолютно бесполезным, которое, однако, требует прокормления и вещевого довольствия…
Следовательно, на меня возлагали все и всяческие обязанности, от коих товарищи офицеры отпихивались руками и ногами… вот, например, доставка продовольствия в дружественный кишлак…
Казалось бы – что тут сложного? Доехал, мешки с рисом, мукой да сахаром сгрузил, витаминки деткам раздал… и в люлю, в свою родную диогеновскую бочку…
Ан нет… всю сложность этой операции я познал, когда командир отделения тяги хозвзвода отказался выдать мне новенький «КамАЗ»: «Бо просрете!»
Так и получилось… пока я помогал революционным дехканам принимать с борта старого, изрядно побитого жизнью «ЗиЛа» мешки, а потом через переводчика с кузова пояснял, как Советский ТаджикистОн от всего сердца дарит зарубежным таджикам этот кубанский хлеб и кубинский сахар – какой-то бачонок прилепил к переднему мосту «бабочку» на хитрой липучке и нажал на пуговичку в середине чуда враждебной техники…
Знаете, забавно – взрывчатки всего ничего, а колеса вывернуты наружу…
Пока я ходил на трассу за тягачом – полчаса, не более – от «ЗиЛа» осталась только рама и кабина… в которой сидел переводчик, с собственным отрезанным членом в крепко сжатых посиневших губах…
А все остальное с несчастной машины добрые селяне ободрали… то есть то, что было не приклепано и не приварено, было за полчаса украдено…
…А вы говорите – бронетранспортер. Ну не говорите, а уж наверное, думаете…
Что бронетранспортер… поехали добры молодцы на блядки, да и подорвались на мине. Дело житейское!
Но ведь у нас не сорок первый год… мы же не воюем седьмой уж годочек, а все сажаем аллеи дружбы.
А посему сгоревшую боевую технику невозможно просто так списать… это надо:
Первое. До нее добраться. Потому как супостат очень хорошо использует все наши дурости – и остов машины уж точно заминировал да еще пару снайперов на горке посадил.
Второе. Обгоревшее железо надо как-то вытащить, а потом волочить на буксире, в пыли, лязге и грохоте, под вопли грязных и оборванных бачат (добрая половина из которых – светловолосые, ведь уже седьмой год воюем… впрочем, я об этом уже говорил), причем оные детишки кидаются в тебя из-за глухих дувалов. И хорошо, ежели только калом… могут и «эфку» подкинуть…
А уж потом, на третье – в рембате составить акт, который подпишут все заинтересованные стороны, после чего горелый БТР бульдозером скинут в ближайший овраг…
И все это во имя неискоренимой российской тупой трусости… Да не российской и не тупой… просто стояли у власти в России в те поры дряхлые старцы, с трясущимися коленками… среди которых и русских-то не было…
И не нашлось кому сказать – да! Для России нужен Афганистан, и он будет русским, как стала русской Чечня! А не захочет он быть русским – раздробим горы в щебень, засыплем этим щебнем ущелья, зальем образовавшуюся площадь асфальтом и будем там играть в футбол.
Ну а пока что – пришлось мне садиться на «Силу» – гусеничный танковый тягач, да пробираться в этот чертов саек, где уже давно остыл и покрылся почерневшей окалиной сгоревший БТР…
И вот при въезде в кишлак, лежащий у самого места, встретила меня делегация местных жителей, стоящих по местному обычаю на коленях… седобородые аксакалы просили меня не трогать эту шайтан-арбу, ибо воспретил им сие местный знатный басмач. А коли трону – они мне будут мешать, меня резать и убивать, иначе басмач придет и их самих порежет… дилемма, блин! А как же командира приказ, Родины наказ?
И потом, не могу же я приехать в часть с пустыми руками… на что самый длиннобородый саксаул любезно протянул мне уже заполненный акт, с печатями 186 ОРБ, о принятии дефектной техники, не подлежащей восстановлению…
Решивши проверить, все ли обстоит так, как описывалось – в сопровождении саксаула прошел к месту действия… действительно, сгоревший! И номера двигателей, корпуса и шасси те же, что в акте… и сам знатный басмач вышел с салямом из-за камня…
Тут, понимаете, к ним собиралась приехать группа представителей спонсоров, то есть врачи без границ – и местной банде, то есть моджахедам, надо было, до соплей необходимо, продемонстрировать боевые успехи в борьбе с большевиками… весомо, грубо и зримо.