В оковах его власти
Шрифт:
Когда до уха донесся звук закрывающейся двери, я дернулась, стараясь стереть с лица влагу. Мой муж плохо реагировал, когда я плакала. И пугать его не хотелось. Они с Яночкой гуляли уже три часа — так всегда в субботний день, а сегодня немного задержались, потому что я уехала в больницу, ссылаясь на неважное самочувствие.
Саша уникальный отец, он срывался домой по первому моему зову, наплевав на собрания, встречи, рабочий процесс и так далее. Конечно, я не увлекалась подобным, но порой, в периоды болезни Яны, я терялась и просто звонила ему: так мы условились, что
В моем муже заключалась удивительная способность тонко чувствовать ребенка, и он скорее походил на вторую маму. Я не мучилась от недостатка сна, потому что Саша подхватывал меня по ночам довольно часто, и может мы не высыпались вдвоем, но эта сплоченность оставалась с нами все время. Когда пошли зубы — эта ноша тоже была поровну разделена с мужем.
Я не могла нарадоваться на нашу семью, это именно тот идеал, который я когда-то, по своей глупости, видела в маме и папе. Только в нашем с Сашей случае без суррогата.
—Маленькая, ты чего? — мой муж замер с Яной на руках слегка покачивая ее. Острый и внимательный взгляд прошелся по мне языками пламени, согревая и вызывая внутренний трепет.
—Привет, — я резво встала и подошла к своим дорогим людям, понимая, что по спине гуляли льдинки. Подошла и просто легонько обняла Сашу и маленькую Яночку.
Мой муж поцеловал меня в висок и тихо спросил:
—Ты какая-то бледная.
Забрав дочку, я в который раз медленно окинула взглядом ее нежные черты лица и понесла в кроватку. Еще дремала. Пусть отдыхает…
—Сашенька, у меня новости.
По лицу мужчины прошлась судорога паники, но я быстро заглушила ее.
—Я беременна, — выпалив, я жадно рассматривала его сменяющееся от панического выражения лица до упоительно-счастливого.
—Ты зачем так пугаешь? Я думал…— Саша кинулся ко мне и мягко уволок в крепкие объятия.
—Прости, что напугала.
Он нежно расцеловал мое лицо, спустился к шее, затем по груди вниз и снова сделал то, что когда-то заставило мое сердце на мгновение остановиться. И еще долго трепыхаться в каждые такие моменты нежности. Он поцеловал мой живот, уложив ладони по обе стороны от своего лица.
—Роди мне сына, маленькая.
Через восемь месяцев на свет родился Михаил Александрович Белов, точная копия мой муж. Даже с такой же изюминкой — гетерохромией. Той, что однажды покорила меня, и в будущем обязательно покорит какую-то счастливицу. Ведь наш сын будет совсем как папа, а в семье Беловых нашим мэром гордились все.
ЭПИЛОГ 3
18 ЛЕТ СПУСТЯ
Я сидел в кабинете и ждал сына для очень серьезного разговора. Мне казалось, что договориться нам надо было давно уже, но мой Рустам упрямый, с возрастом это не изменилось, ничуть, и уговорить его хоть на что-то было крайне сложно. Я думал, что он после первого ребенка станет намного терпеливее, но какой там, даже после рождения моего второго внука — хер там валялся, как сам очень часто говорил Рустам.
На столе красовались фото детей и жены, чтобы я ни на секунду не забывал, для кого все это было нужно, для чего я продолжал работать, пусть и не так упахиваясь, и ради чего решился все-таки уйти.
Здоровье начало подводить все чаще. Чай не двадцать пять, а пятьдесят семь. Маша вокруг меня как заведенная крутилась, когда недавно давление скакнуло. Незначительно, но мозг мне моя жена вынесла впервые за все восемнадцать лет совместной жизни и счастливого брака. Да, неприятно. А с семьей хотелось быть почаще и побольше, ведь в голову порой приходили совсем нерадужные мысли. Хоть бы внуков от всех своих детей успеть увидеть, и может хоть одного правнука, на большее я не рассчитывал, потому что самое главное получил в огромном объеме. Я счастливый человек, у меня прекрасная жена, умница дочка и два красавца сына, а еще двое внуков, от которых я просто балдею. Что еще надо для счастья? Жить.
Жить хотелось.
Жена-талантище, практикующий педиатр, дочка, поступившая «на Международные отношения», один сын бизнесмен, добившейся всего-всего, второй пока еще в школе, но тоже отстает: спортсмен, мечтает стать военным. Внуки вообще мечта: одна студентка кафедры перевода, второй тот еще сорвиголова боксер с наклонностями как у отца.
Все у меня здорово, но пришло время дать дорогу молодым.
Рус зашел в кабинет: с годами его внешность стала походить на мою в «сочные» года. Никак не мог я привыкнуть, что он стал отращивать бороду: словно в зеркало смотрю на самого себя. Бывают же в жизни уникальные сходства.
—Бать, сорян, я опоздал, — он зашел, протянул мне руку, похлопал по плечу. —Ты как сам?
—Привет, сын, — я улыбнулся, усаживаясь обратно на крутящийся стул.
Мне предстояло сломить его твердый отказ. Я уже пару лет пытался убедить Рустама баллотироваться в главы города. Говорил о том, что уже не тяну и не хочу, мне теперь куда важнее беречь себя, если я все еще желаю любить свою жену и увидеть больше внуков, но мой сын — упрям, и я долбался головой о стенку. Отдавать город абы кому смысла не было, не для того же я упахивался столько лет?
Мне нужен был надежный человек, и этот человек — мой сын.
—Все в порядке, поговорить хотел.
—А чего не дома? Мы же завтра с моими к вам придем, шашлык и все дела. Обсудили бы за коньячком.
—Хочу обсудить этот вопрос здесь. Без лишних ушей.
Сын вытянулся по струнке и бросил на меня подозрительный колкий взгляд.
—Что случилось?
Я встал, прошелся к окну и подозвал Руса к себе. С этой точки было видно обновленный, улучшенный и такой классный город с необычной стороны. С виду можно было бы сказать, что это по меньшей мере столица, мегаполис.
Я вложил в него душу и поднял с низов. Для того, чтобы он стал прогрессивным городом, мне доводилось придумывать много всякого, договариваться с теми, с кем не хотел, быть гибким и так далее.
—Я строил город, в котором моим детям и внукам было бы хорошо и комфортно. Много лет я работал над тем, чтобы отсюда не хотели уезжать. Чтобы тут были возможности, работа, лучшее образование, чтобы люди хотели строить его вместе со мной. Менять будущее и быть лучшими в лучшем городе страны.
—Бать…