В отчаянном разрушении
Шрифт:
— Почему бы и нет? — спрашиваю я, делая еще один глоток.
Она расширяет глаза и выглядит так, будто вот-вот схватит меня и встряхнет.
— Клем!Mi papa! No puedo ir a ninguna parte con el alrededor. 12
— Он не похож на родителя-вертолета, — отвечаю я.
— Он не такой, — соглашается она. — Но это не значит, что он позволит мне отправиться в путешествие с мальчиком. Он бы нас не отпустил.
Я хихикаю. В этом она не ошиблась. Мои родители поступили бы так же. Я даже не знаю,
На меня накатывает чувство вины, и я пытаюсь его проглотить, глядя на свою лучшую подругу.
— Я очень хочу, Клем. Мне нужно, — умоляет она, надувая губки и глядя на меня щенячьими глазами.
— Тебе? Почему ты так смотришь на меня? Это должен делать твой отец, именно его ты должна убедить, — смеюсь я. Она шумно выдыхает и машет мне рукой.
— Я собиралась попросить тебя прикрыть меня, но, похоже, ты не хочешь.
Я закатываю глаза и сдерживаю смех. — Не заставляй меня делать то, из-за чего у меня наверняка будут проблемы с твоим отцом.
Ее глаза сверкают при этом, и она ухмыляется.
— Он не будет на тебя сердиться. Ты наш гость. Самое меньшее, что он сделает, это спрячет пиво или что-то в этом роде. Он безобидный.
Мгновенно мысли о том, как ее отец наказывает меня, заполняют мое видение. Я наклоняюсь к нему, мечтая о том, что он сделает со мной, если узнает, что я покрываю ложь его дочери. Свяжет ли он меня на своей кровати? Обхватит своей огромной рукой мое горло, как ожерельем? Трахал бы меня до тех пор, пока я все не вылью...
— Привет! Клем! О чем ты думаешь?!
Я несколько раз моргаю, прежде чем коснуться своих щек и сделать глубокий вдох. Она смотрит на меня с растерянным выражением лица, прежде чем я улыбаюсь. — Ни о чем!
— Это было не ничего! Ты выглядела так, будто у тебя были... сексуальные грезы. Я знаю, как это выглядит.
Мои глаза расширяются, и я качаю головой. — Что? Нет, это не так.
— Клянусь, тот факт, что ты можешь перейти от разговора о моем отце к тому, чтобы трахнуть кого-то в своем дневном сне, для меня дикость. Не стыдись этого, детка. Я бы тоже так поступила, если бы мне нужно было сохранить разговор о моем отце.
— Хм, — бормочу я, не желая говорить что-то, за что меня могут поймать. Но я слышу только его возможные стоны, когда он прижимает меня к себе и погружает в меня свой член.
И тогда я понимаю, что, как бы мне ни хотелось лгать себе о своем влечении к ее отцу, я не могу.
Я хочу его. Он нужен мне. Каждая частичка моего существа горит для него. И я с готовностью иду в это пламя.
— Так ты была? — Ее слова прерывают мои мысли, и я киваю, прежде чем расширить глаза и покачать головой.
— Не была.
— Ладно, конечно. — Она хихикает. — Помоги мне найти ложь для моего отца, чтобы я могла поехать в Лос-Анджелес, пожалуйста! Мне это нужно, Клем.
— Я пойду
Она снова дуется и поднимает бокал с шампанским к губам. — Я влюбляюсь в него, Клем.
— Нет, не влюбляешься.
— Ладно, хорошо. Не совсем влюбляюсь, но я действительно начинаю чувствовать себя парой.
Ее щеки становятся румяными, и я улыбаюсь этому. Мне нравится, когда моя лучшая подруга счастлива. Она этого заслуживает.
— Он хорошо к тебе относится, и я видела, как вы вчера общались, — соглашаюсь я. Она ярко улыбается, прежде чем выпить мимозу. Мы уже покончили с едой, поэтому пытаемся выпить остатки из кувшина с мимозой, стоящего на столе. Я беру его и наполняю наши фужеры еще раз.
— Клем, он действительно такой. Если ты захочешь, чтобы я познакомила тебя с его друзьями, я могу!
Прежде чем я успеваю ответить, она задыхается. — Подожди, кажется, вчера там был Нейтан. Разве нет?
Мое настроение портится, и я медленно киваю, хватаю фужер и делаю большой глоток. Пузырящаяся жидкость наполняет мое тело, и я пытаюсь сосредоточиться на этом ощущении, пока жду, что Роза продолжит.
— Я до сих пор не понимаю, почему вы расстались, но ты не обязана мне говорить. Вы поговорили?
Я качаю головой.
— Нет, не говорили.
Мои слова прозвучали резко, но я не собиралась этого делать. Он так со мной поступает. Заставляет меня возводить стену, которую я хотела бы никогда не возводить. Особенно по отношению к моей лучшей подруге.
— Если хочешь, я познакомлю тебя с друзьями Гаррета, хорошо?
— Мм, — пробормотала я, допивая свой бокал. Напряжение в воздухе нарастает, и я знаю, что она это чувствует. Роза ненавидит конфликты, и я вижу это по ее языку тела. Она больше трогает свои волосы, смотрит куда угодно, только не на меня, и тянет губу между зубами.
Мы допиваем кувшин до того, как подходит официант и протягивает нам счет. Она берет его и не дает мне заплатить за свою половину.
— Мой папа угощает своих девочек, — подмигивает она, и все напряжение рассеивается вместе с ее улыбкой, когда она кладет кредитную карту.
— Это твоя или его? — смеюсь я.
— Его, я вчера вытащила ее из его бумажника. Не говори ему, Клем. Вот за это он бы на меня точно разозлился.
— А разве он не видит, что на ней написано?
Она на мгновение застыла в ужасе. — Не думала об этом, но знаешь что? Я все равно остаюсь при своем мнении. Это его угощение. Для его девочек.
Его девочек. Эти два слова заставляют мой желудок трепетать. Я упираю руки в бока, но прежде чем успеваю впиться в них ногтями, возвращается официант и забирает карточку. Он возвращается через несколько минут, и Роза подписывает чек.
Мы мгновенно оказываемся на улице, и я крепко обнимаю ее. Она покачивает нашими телами и напевает незнакомую мне песню.
— Я найду ложь, а потом расскажу тебе, — шепчет она. — Я действительно хочу поехать в Лос-Анджелес, и мой отец меня не остановит.