В отражении глаз цвета неба
Шрифт:
– Евгений, не надо, – а он продолжает гладить меня рукой. Ну неужели он не видит, как я напугана?
– Расслабься и прекрати выпендриваться, – грубо произнес он, бесцеремонно прижимая меня к себе.
Всхлипывая от слез, я неловко ворочаюсь под ним, тело горит от неизвестной потребности, а разум кричит об обратном. Собственное тело будто сошло с ума, оно вышло из–под моего контроля. Между ног все пылает жаром от его искусных ласк, и влага течет по бедрам. И в эту минуту я забываю и о гордости, и о том, что мне нужно продолжать с ним бороться.
– Ты невероятна… – пробормотал Женя, смотря на меня затуманенным взглядом. И с хриплым стоном, приподнявшись на локтях, вошел в меня. Быстро. Грубо. Острая боль пронзает меня. Я мечусь, брыкаюсь, выгибая спину, чтобы сбросить с себя чудовищную тяжесть, чтобы прекратить эту боль. Но он будто ничего не замечает.
Евгений
Почувствовал, что попыталась отстраниться бедрами, но не позволил этого. Сильнее сжал их руками и устремился им навстречу. Я словно сошел с ума, не сознавая ничего, рванул в горячую, сладкую, желанную…
Кровь шумит в ушах, тело требует освобождения, и, встретив на своем пути хрупкую преграду, яростно проломил ее. К этому мгновению я уже не способен был остановиться, не способен был ни о чем думать…
С победным стоном я вонзился в нее в последний раз, проникая в самую глубь, наполняя лежащую подо мной женщину своим теплым семенем.
И лишь сейчас услышал сухие, сдавленные рыдания. Я медленно поднял голову и увидел слезы, текущие по ее щекам. И струйку крови, стекающую с губ. Провожу взглядом по обнаженному телу жены и вижу пятна крови на белой простыне там, где их не должно быть. И только сейчас судорожно вспоминаю, как трудно мне было войти в нее, какая она узкая была. Ведь именно это свело меня с ума. И ведь было что–то не так… Неужели девственница? А ведь я был груб и нетерпелив, и эта девочка, лежащая в моей постели, сейчас извивалась подо мной отнюдь не от страсти, а от сильной боли.
– Кто ты? – только это я и смог произнести, смотря на изнасилованную мной незнакомку.
Глава 7
Евгений
– Кто я? – девушка отпрянула, словно я ударил ее, и прерывистое рыдание сорвалось с ее губ. Я вздрогнул, увидев на ее коже темные пятна синяков под ремнем, быстрым движением отвязал ее запястья. Она немедленно принялась растирать затекшие руки. – У вас мой паспорт, прочтите там, кто я такая.
– Паспорт? – прошептал я, все еще не опомнившись, ум категорически отказывался осознавать все то, что произошло в этой спальне несколько минут назад.
Внезапно она начала хохотать, но смех перемешивался с рыданиями, тело трясло как после мороза. Видно, что она пытается остановиться, но не может ничего поделать – и продолжает рыдать и хохотать на моих глазах.
– Я… вам уже говорила… много раз говорила… – начала кричать она, но закончила фразу шепотом. – Уй… уйдите…
Она сжалась в комок, крепко обхватив руками колени, словно пытается защититься…. Внутренняя часть бедер у нее в крови и мне до тошноты противно на это смотреть. Точнее противно осознавать, что все это с ней сотворил я. У меня никогда не было девственниц. Но я знаю, чисто теоретически, что первый раз у женщин всегда связан с болью и поэтому, необходимо быть терпеливее и нежнее. А я… всю свою злость на Ирину выместил на ней.
– Т–теперь вам ясно, что я не ОНА? – прорыдала она.
На щеке сильно дернулся мускул. В голове не укладывается происходящее. Этого просто не может быть.
– Я не знаю, что сказать. Даже«прости» прозвучит сейчас, как издевательство по отношению к тебе. Но мне действительно жаль, – честно говорю ей все то, что вертится на языке.
Я, нахмурившись, коснулся пальцами ее запястий там, где на них остались темные полосы от ремня. Но она отдернула от меня свои руки так резко, что чуть не упала с кровати. Я встал около постели, не предпринимая больше попыток прикоснуться к ней, помочь.
– Синяки надо обработать, намазать чем–то, я не знаю, может мазь какая–нибудь есть, – бормочу я, пытаясь вспомнить, что лежит в аптечке. И вообще где сама аптечка.
– Вы изнасиловали меня! А вас больше заботят синяки на моих руках? – с трудом выговорила она, пытаясь прикрыть наготу.
Я подал ей покрывало, лежащее на кресле. Она дрожащими руками закуталась в него.
– Уверяю тебя, я сейчас тоже радости не испытываю, –ответил я. – Имя напомни.
– Да какая теперь разница, – с горечью прошептала она. – Можете смело называть меня Ириной, Светой, Катей. Вам ведь все равно, кого в постель свою тащить.
– Разве? Не будь я уверен на сто процентов, что ты моя жена, я бы не позволил себе подобного!
– Вау, – воскликнула бледная девушка. – Вы прям образец верности, спите исключительно с женой!
– Погоди–ка, – я взял ее за подбородок и повернул к себе лицом. – Такое сходство наводит на размышления, – я покрутил ее голову в своих руках, может пластическая хирургия? Но после пластики должны оставаться шрамы, а тут ничего нет. – В любом случае такое совпадение –это уж слишком.
– Слишком для кого? Мне надоел этот бессмысленный разговор, я хочу оказаться как можно дальше от этого проклятого дома и больше никогда не встречаться с вами! Вызовите мне такси немедленно.
– Не уверен, что я могу это сделать, – медленно произношу я.– Видишь ли, я еще не решил, что мне с тобой делать.
– Делать со мной?!
– Мне необходимо все обдумать.
– Если вы боитесь, что я напишу заявление на вас, то давайте договоримся. Вы немедленно отпускаете меня, а я, так и быть, не заявлю на вас.
– Не заявишь? Отчего же. Иди, пиши заявление. Или не хочешь? Может, тебе заплатить за молчание? – и тут в моей голове все складывается в единую картину.– Ах, вот в чем дело!!! Деньги. Сколько надо?