В отрыве

Опсокополос Алексис

Герасим быстро выпил кофе, после чего мы погрузились в машину и поехали дальше.

— Вы делаете большую ошибку! — неожиданно выпалил Зубков примерно через пятнадцать минут езды в тишине.

Я решил сразу объяснить ему, что к чему.

— Давай так! Что мы делаем, нам лучше знать. Если мне будет нужен твой совет, я тебя о нём спрошу. А пока мой совет тебе: сиди молча, если не хочешь перебраться назад в багажник!

Герасима хватило примерно на полчаса.

— Куда вы меня везёте?

— Сюрприз! — мне не хотелось разговаривать, и я решил отшутиться.

— Давайте договоримся!

— Спасибо, видел, как ты с Карповым договорился.

— Но

это несерьёзно! Так дела не делаются! — генерал Зубков искренне возмущался и, казалось, до сих пор не понял, что с ним уже никто ни о чём не будет договариваться.

Герасим был уверен, что может что-то требовать и выторговывать. Меня такая самоуверенность развеселила.

— Ладно, давай договоримся, — я развернулся и посмотрел Зубкову прямо в глаза. — Уговор будет такой: если ты ещё хоть слово скажешь, то вернёшься в багажник!

— Но это не вариант!

— Да уж, недолго ты продержался.

Мне даже не пришлось ничего говорить ребятам. Сава тут же остановил машину, а Боб со Стэном вытащили упирающегося Герасима из салона и запихали его опять в багажник, отвесив бывшему главе клана для порядка пару оплеух. Вернулись они с улыбающимися лицами, что можно было понять. Вдвоём на заднем сидении, да ещё при их габаритах, ехать было гораздо комфортнее.

Следующие десять часов гнали по трассе в среднем под сто пятьдесят. Учитывая такую скорость и ночную езду, менялись за рулём каждые два часа. По возможности старались выспаться. Несколько раз останавливались на заправках, чтобы купить еды и кофе для того, кто в тот момент был за рулём. Один раз в лесу на рассвете сводили по нужде Герасима и заодно покормили. Я устранился от общения с ним, попросив Стэна взять эти хлопоты на себя.

Во время одного из периодов бодрствования я проверил квесты. Ничего нового и интересного не заметил, видимо, стоило подождать до приезда на Точку. Возможно, новые задания ждали меня там.

К половине девятого проехали уже знакомый мне посёлок Цигломень, и я пересел за руль. До цели нашего путешествия оставалось не более получаса.

Глава 23

Подъехав к периметру отчуждения, я заметил, что ворота распахнуты настежь. На вышке, что стояла на пути к главным воротам, никого не было. Видимо, бойцы КСК действительно получили приказ отойти и не вмешиваться в дела на Точке.

В ста метрах от ворот был разбит стихийный лагерь. Возле него стояло около двадцати разных автомобилей и в том числе наш микроавтобус скорой помощи. Группа примерно из двадцати человек о чём-то оживлённо спорила возле грузовой ГАЗели. К ним я и подъехал.

— Ма-а-акс! — истошный крик Коляна донёсся до меня, едва я открыл дверцу.

Я вышел из машины и спустя секунду мой друг уже крепко меня обнимал и хлопал по спине.

— Прикинь, чё эти уроды тут замутили? — начал он сбивчивый и очень эмоциональный рассказ. — Они не только Генриха с братвой выгнали. Они там на Точке всех, кто остался не из их альянса, типа рабами сделали. Прикинь! Заставляют их бесплатно работать, бьют! Даже в жертву приносят, прикинь! Некоторые коммерсы откупились, многих завалили, в общем, полный беспредел! Система типа запретила вообще шакалам вмешиваться в дела на Точке. Красные просекли это дело и замутили типа революцию. Распорядитель теперь вообще не при делах. Вроде сидит тоже на измене у себя в бункере и не высовывается.

— Да погоди ты так сразу всё вываливать! — я осторожно освободился от объятий. — Генрих где? Как Катя? А то загрузил меня

сразу по полной.

— Братан, тут реально движуха! — нездоровый блеск в глазах Коляна опять начал меня пугать.

И потихоньку до меня дошло, что вся эмоциональность моего друга была вызвана не осуждением действий красных, и не жалостью к пострадавшим, а предвкушением грандиозной бойни. Ему просто хотелось поскорее погрузиться в гущу событий.

«Что ж у тебя за тайна такая, Николай Кабанов? — подумал я, с тревогой глядя на друга. — Может, ты тоже избранный? Может, ты в будущем создашь клан, который ввергнет мир в хаос?»

Из раздумий меня вывел Генрих. Он подошёл в сопровождении Гарика, Жоры Сибиряка и нескольких ребят, пока я разговаривал с Коляном.

— Привет, братишка! — Генрих распахнул свои объятия.

— Привет! Рад видеть!

Мы обнялись, после этого я обнялся с Гариком и Жорой, поздоровался за руку с остальными.

— Как Катя?

— Держится. Молодец она, — ответил Гарик. — Старик от неё не отходит.

— У неё скоро кулдаун закончится, — я вызвал в интерфейсе таймер, который завёл на сутки после начала Катиного отката и посмотрел на оставшееся время. — Через тридцать восемь минут. Надо будет сразу принять её в клан.

— Ну её сначала надо из состояния овоща вывести, — Гарик пожал плечами, словно извиняясь за употреблённое сравнение.

— Я думаю, это надо начать делать минут за десять до окончания отката. А то выведем и неизвестно, сколько она в сознании продержится. Поэтому у нас есть почти полчаса, и давайте не будем это время тратить просто так. Генрих ты можешь в двух словах объяснить, что произошло?

— Да я же тебе всё объяснил! — возмутился Колян, но я быстро перебил товарища.

— Тебя здесь не было! Давай очевидца событий послушаем!

Колян замолчал, а Генрих начал рассказ:

— Да особо нечего рассказывать. Расслабились мы немного. Думали, после того замеса красные на какое-то время угомонятся. А они собрали все силы и ударили.

— Врасплох застали суки, — прошипел Сибиряк и смачно плюнул на землю.

— Это да, — согласился Генрих. — Среди ночи напали. Дома подожгли. Стали нас, как баранов, вырезать. Повезло, что Система по какой-то причине до сих пор не даёт огнестрел использовать. Так бы точно всех перестреляли. Мы, конечно, бой дали. Но там глушняк был. Много братвы сразу погибло, а когда те, кто остался, смогли собраться, нас уже совсем мало было. Нашу часть города оцепили и почти полностью сожгли. Детям и бабам хоть разрешили выйти из оцепления, а нам сразу сказали, что пленных принимать не будут. К коммерсам за помощью мы даже обращаться не стали. Как я потом узнал, их тоже неслабо порезали. Не всех, конечно, тронули. Выборочно. Но очень многих завалили. Причём там, вообще, вариантов не было. Мы хоть свалить смогли. А барыг просто собрали, неугодных отделили и зарезали на глазах у остальных. Лишь, некоторые, у кого яйца оказались крепкими, смогли к нам пробиться. А те, кто остался на Точке, всё, что у них было, красным отдали.

— Но зачем? — не выдержал я. — Почему они так зверствуют?

— Да хрен его знает! Пацаны говорят, что Медведь, местный глава красного альянса, крышей поехал. За ним давно уже замечали. А когда ты им штаб разнёс, его окончательно переклинило. Он его потом чистил. Поймал пять наших и пять барыг. Принёс их в жертву прямо у входа в штаб. А их кровью все стены обмазал. И запретил эту кровь смывать. Говорят, в подвале алтарь какой-то установил. Для чего, хрен его знает, но догадаться несложно.