В отсутствие чародея
Шрифт:
— Единственное! — ужаснулась Ланкорн.
— Откуда они появились и как оказались на планете в такой кабале? — поинтересовался Рагнар.
— Первые из будущих аристократов нашли каждый по сто или чуть больше человек, которые отчаянно нуждались в деньгах, разворачивала историю планеты Алуэн. — Некоторые много задолжали основателям, другие были патологическими игроками, третьи алкоголиками или наркоманами, правда, были среди них и просто бедняки, которые хотели заработать денег для своих семей.
Всем пообещали большой доход до конца жизни
— Всего сто тысяч будущих серфов, — подсчитала Ланкорн, побледнев.
Магнус сидел, совершенно застывший. Быть может, так появились крестьяне и на его родине Грамарии? Их тоже обманули и соблазнили? Нет, он вспомнил: отец Марко Риччи оставил записи, а родители Магнуса путешествовали в прошлое и разговаривали с людьми, которые первыми появились на планете.
Предки жителей Грамария были добровольцами, они принимали участие в проекте возрождения средневековья с радостью, пытаясь тем самым уйти от обезличивания, Которое неминуемо развивается в обществе вместе с высокой технологией.
Без всяких сомнений, они плохо представляли себе, как будут жить их потомки, но люди редко продумывают все до конца.
Включая его самого? Впервые Магнус серьезно задумался, во что впутался.
— Но почему они не улетели, когда прошло пять лет? — мрачно поинтересовался Сифлот, но, судя по тону его голоса, он уже и сам догадался.
— Кто их отпустит, — фыркнул Рагнар.
— Естественно, они так никогда и не вернулись, — согласилась Ланкорн. — Как они могли вернуться, если лорды не желали этого? Лордам принадлежали космические корабли, лорды контролировали полицию? — Она посмотрела на Алуэн, ожидая подтверждения.
Лейтенант службы кивнула.
— Сто тысяч человек стали серфами, чтобы так никогда и не стать свободными. Больше того, лорды требовали, чтобы серфы обзаводились семьями, и мало кто решал не повиноваться и идти на заведомое наказание и смерть. Немногие упрямцы были подвергнуты пыткам и со временем тоже сдались. Тем более, что те, кто не сдавался, просто гибли в процессе пыток.
— Итак, лорды позаботились, чтобы навсегда обеспечить себе слуг, — с каменным лицом проговорила Ланкорн.
— Верно, и следующее поколение аристократов уже гарантированно получило крепостных, ведь те немногие, кто не покорился, были уничтожены. Второе поколение серфов росло уже с привычкой повиноваться и училось скрывать свой гнев. И потом, раб не робот, он не требует запасных частей, квалифицированного ремонта и к тому же сам производит себе подобных.
— А разве не было таких, кто не мог скрыть раздражение? — спросил Сифлот.
— Конечно, были, — ответила Алуэн. — В каждом поколении случаются настроенные не повиноваться люди, вспыхивали восстания, и они погибали в схватках со стражей.
Любыми способами гены непокорства продолжали уничтожаться.
— Зато другие гены усиливались…
Рагнар удивленно задумался, Ланкорн склонила голову набок, коснувшись пальцем щеки, но Магнус продолжал сидеть неподвижно, а Сифлхгг смотрел на всех с настоящим ужасом.
— Точно! — воскликнул он потрясение. — Всего сто тысяч!
Инбридинг!
Алуэн кивнула.
— Сто тысяч — не слишком большой генный бассейн, и через несколько поколений, на ком бы ты ни женился, ты сталкивался, скорее всего, с родственницей. К десятому поколению это «скорее всего» сменилось на «несомненно», а рецессивные гены усиливают рецессивные гены. Начали сказываться последствия инбридинга: ослабление интеллекта, карликовость, гигантизм, гемофилия, стали чаще рождаться душевно больные люди.
Иногда безумие порождало гения, но чаще идиотизм.
— Они должны были бы знать, — пробормотал Рагнар. — Первые лорды должны были бы знать, что делают с последующими поколениями.
Но Магнус покачал головой.
— Зачем им было об этом думать? Им было все равно.
— Но о своих-то собственных потомках они должны были бы подумать, — Ланкорн повернулась к Алуэн. — Ведь и их самих это должно было коснуться в первую очередь, их было меньше…
Алуэн кивнула.
— Не так быстро, как серфов, и не так сильно, — в конце концов, их всегда поддерживал приток новой крови с Земли, — но и у них бывали отдельные случаи.
Гораздо чаще это проявлялось у мелкопоместного дворянства.
— Дворянства? — переспросил Рагнар. — Они увлекли за собой и подручных?
— Нет, — сказала Алуэн, — вассалов они завели на месте.
Рагнар покачал головой, но так и не понял.
— Откуда они взялись?
— Рагнар! — рассердилась на его непонятливость Ланкорн. — Не нужно казаться более тупым, чем ты есть на самом деле!
Рагнар сердито оглянулся на нее.
— Может, я слишком наивен. Ну объясни мне, если ты поняла!
— Что ж, — прямо ответила она, — что, по-твоему, происходит, когда красивая девушка-серф согревает лорду постель?
Рагнар замер и до него дошло наконец.
— Будет ребенок, очень похожий на лорда, — негромко откликнулся из угла Сифлот.
Алуэн кивнула с окаменевшим лицом.
— Изредка, конечно, и леди приглашали на ночь-другую красивых молодых серфов, и в результате рождались незаконные дети, но гораздо чаще они появлялись у лордов. Благородные женщины очень редко соглашались проходить через девять месяцев беременности и роды ради какого-то крестьянского ублюдка. Обычно они, как и лорды, стремились только к наслаждениям и не желали иметь последствия. Естественно, лорды могли в своих забавах с красивыми девушками пользоваться противозачаточными средствами, но им только на руку было увеличение численности населения. А почему бы и нет? Чем больше рождается ублюдков, тем больше слуг.