Шрифт:
1
Если бы еще месяц назад кто-нибудь спросил его, почему он так ухватился за возможность провести лето в Гринфилде, мистер Ливингстон ответил бы, что решил набраться опыта. А еще доказать, что в состоянии самостоятельно справиться с такой ответственностью. Ну и на пять процентов из-за того, чтобы показать Барту Уизерспуну, что человек, которого тот считал недостойным даже чистить туфли его дочери, кое-чего достиг в этой жизни. А теперь, судя по тому, как у него внутри все пело, он готов был поверить, что вернулся сюда исключительно
Тайлер заметил Тессу первым. Точнее, ее ноги, так как лицо женщины было укрыто широкими полями бледно-оранжевой соломенной шляпы. Длинные и гладкие как шелк, как часто прежде они обвивали его талию… Он помнил каждый их изгиб.
Какой абсурд, что его сердце до сих пор так остро реагирует на встречу с бывшей женой, особенно после стольких лет разлуки. Если б к нему, врачу-кардиологу, явился на прием пациент с подобными симптомами, он тут же поставил бы ему диагноз «аритмия» и, пожалуй, госпитализировал бы. Какая чепуха… И с чего вдруг такая реакция? Нельзя сказать, что для него полнейшей неожиданностью было увидеть ее, просто он думал, что готов к такому сюрпризу.
Тесса болтала с каким-то типом, который как раз пришелся бы по душе ее папочке. Барт Уизерспун мечтал именно о таком зяте – мягком плюшевом зайчике, безвольной марионетке, чтобы управлять им, как вздумается.
Подождав, пока ее спутник удалился за бокалами шампанского, Тайлер подошел к Тессе сзади и достаточно громко, чтобы было слышно из-за шума гостей, произнес:
– Добрый день, душа моя.
Как он и ожидал, женщина от растерянности, резко повернувшись на высоких каблуках, чуть не упала.
– Тайлер? – выдохнула она и застыла в ужасе, как будто увидела перед собой призрак.
– Да, Тесса, это опять я, спустя какую-то сотню лет! – Он кивнул, пытаясь справиться со сбившимся дыханием. Издали его бывшая жена выглядела как всегда великолепно, но, подойдя к ней близко, он заметил, что она все же изменилась.
Не то чтобы постарела, нет. Ей всего лишь двадцать восемь. Но поза и чуть удрученное выражение лица, покорный наклон головы стоявшей перед ним красавицы свидетельствовали о том, что от веселой, беззаботной девочки, на которой он был женат, ничего не осталось. Та бы опустила глаза и покраснела, начала бы теребить нитку жемчуга на шее или пряди волос. Эта же, вскинув голову, с вызовом смотрела прямо на него.
Тайлер застыл на месте как вкопанный. Какие чудесные у нее глаза! Огромные, цвета лесного ореха… В зависимости от того, как падал на них свет, они были способны менять оттенки от тепло-коричневого до экзотично-зеленого. Как умело эта красавица использовала тени и тушь, с помощью которой удлиняла ресницы. С таким искусным макияжем личико Тессы было не просто милым, а поразительно прекрасным. А губы…
Он попытался незаметно сглотнуть. Но, казалось, в его горле застряла кость. Да, ее губы похожи на клубнику. Спелую, сладкую и ароматную. В памяти всплыл их первый поцелуй. Вокруг все тонуло в благоухании летних цветов…
А вот ее, похоже, не затронула ностальгия.
– Как дела, Тайлер? – От этого некогда самого теплого и нежного голоса на земле сейчас веяло холодом, как из морозильной камеры.
– Замечательно. – У него вышло нечто похожее на кряканье утки. – А у тебя?
– Прекрасно. – Тесса поджала губы. – Не ожидала увидеть тебя здесь.
– Мы же с Заком давние приятели. Естественно, ему хотелось видеть меня среди гостей в столь важный для него день. А я рад сделать все от меня зависящее, чтобы его свадьба стала незабываемой.
– Такой же, как и наша?
Ее ирония заставила Тайлера на секунду растеряться. Нахлынувшие воспоминания воскресили в его душе все до мельчайших деталей. Так что невольно напрашивался вопрос, а хорошо ли он закрыл дверь в прошлое?..
Они любили друг друга, и их вполне устроила бы простая свадебная церемония в саду – веселая, теплая и по-домашнему раскованная… Однако такой ход событий полностью отметал отец невесты Барт Уизерспун, которому не терпелось присутствовать на грандиозном венчании в огромном храме, воздух которого был пропитан удушливым запахом роз и лилий.
У алтаря Тайлер смотрел на свои новенькие лакированные ботинки и удивлялся, какого черта он здесь делает? Он испытывал самые нежные, искренние чувства к невесте, но, тем не менее, с огромным удовольствием оказался бы сейчас в другом месте, подальше от всех этих незнакомых людей, которые, несмотря на шикарные наряды и изящные манеры, напоминали стаю породистых собак, учуявших рядом дворнягу.
Беги отсюда, пока твоя жизнь еще принадлежит тебе! – шептал ему тогда внутренний голос…
Раздались торжественные звуки свадебного марша. Встретив скептический взгляд Тессы, он выбрал самую нейтральную реплику:
– Наша свадьба была более официальной.
– И ты с удовольствием сбежал бы с нее.
– Да, – признался он. – Лилии в церкви напоминали мне похороны. Да и ты чувствовала себя слишком напряженно… А вот это совсем другое дело! – Он кивнул на украшенные сиренью колонны, стоя среди которых жених с невестой должны были обменяться клятвами, на белоснежные льняные скатерти, слегка колышущиеся от легкого ветерка, на детей, шумно играющих на траве… – вот это мне больше по душе.
На чинное бракосочетание Ливингстон-Уизерспун детей не пустили. Барт боялся, что они что-нибудь разобьют или сломают.
– Ерунда. Ты вообще не хотел никакой свадьбы. Особенно со мной.
– Неправда, Тесса, просто меня угнетала вся эта спесивая напыщенность. – Тайлер тщательно подбирал слова. – Ты же была ослепительно красивой невестой.
– И… ужасной женой. Не пытайся это отрицать, Тайлер. Мы оба знаем, что наш брак был ошибкой. Мы ни в чем не могли прийти к согласию.
– Память подводит тебя, – укоризненным тоном сказал он, отметив про себя, что его задело то, с какой легкостью бывшая жена отбросила их брак, как ненужную вещь. – В постели у нас всегда была полная гармония.