В ожидании рассвета
Шрифт:
Или это была старая версия тзин-цо, на которой уже давным давно никто не говорил и не писал? Возраст бумаги маг узнать не мог, ей могло быть как три года, так и три тысячи. На ощупь казалось, что листок был пропитан каким-то составом, что помогал ему не страшиться ни времени, ни влаги; а воздух здесь был довольно сырым.
Фарлайт бился над небольшим текстом целый час, но смог уловить только общий смысл. Автор письма (по всей видимости, Ирмитзинэ), утверждал, что в «утреннем часу жизни» нового плотного мира плоть лепилась как глина, сейчас же точится как камень водой, и тяжело менять её в больших масштабах. Также автор писал, что часть экспериментальной плоти уже не поддаётся развоплощению, особенно трудно разлагается костная ткань. Тогда он была вынужден использовать Землю как свалку, выбрасывая в разные уголки того мира скелеты, их части или нерастворяющиеся тела целиком, надеясь, что Солнце сожжёт
Эта информация ничего не дала Фарлайту, и он отложил письмо, взявшись за рабочий журнал с картинками. Рукой художника были начертаны невероятные существа: одни с огромными ушами, длинными носами и клыками длиной в полторы собственных головы; другие — похожие на вставших на четвереньки разжиревших дагатов, причём невообразимо длинношеих; были там и люди, сгорбленные и уродливые…
Подивившись картинкам, Фарлайт взялся за другой журнал. Он был заполнен записями на жутком пиджине тзин-цо, древнего и архаичного общего языков, к тому же другим почерком, менее разборчивым. Как бы то ни было, чтение двинулось более споро, потому что читать общий язык было проще, чем разбирать многоэтажные морфемы.
«226.13.15 Забур Туилинский O6 во славу Энки Творящему
Под Саитормою были ходы прочерчены цитой, комнат 218, съединяющих ходов 49.
226.13.17
Привезены в комнаты тсоги, шмитцы, сосуды с цитою, шкафы превращальные, имаи ручные, имаи шимарные, эн-камни и ши из 16 человеков.
226.13.20
Встречаем Энки. Теперь одобрено. Заложили шисменянье 3 человеков. Добровольцев два, один недобровольный клятник.
226.13.21
3 шисменённых в порядке. Заложили шисменянье ещё 2.
226.13.22
У человека нумер 2 отторглась левая рука. Остальные хорошо.
226.13.23
У человека нумер 2 отторглись обе ноги. Энур Ловкорукий O7 говорит: внутреннее разложение запущено и необратимо. Я-Забур не согласен, пытаюсь остановить.
Неудача!
Отправили письмо Энки.
226.13.25
Гибель нумера 2.
Отторжение шейной мякоти у человека нумер 3.
Вспучено брюхо у человека нумер 5.
227.1.2
Вернувшись с куцуги, обнаружил гибель пятаго.
Визит Энки. Приказ шисменять нумера 3.
1 и 4 пока хорошо.
227.1.3
Шисменянье нумера 3 неудачно.
Энки: приказ прижить голову нумера 2 на свежее тело.
Неудача! Гибель 2.
Отторжение шейной мякоти у 1.
Вспучено брюхо у 4.
Шисменяем 1 и 4.
Гибель нумера 4. Предположительно, превысили дозу циты в умуши».
«227.1.4
Человек нумер 1 хорошо. Жабры прижились. Хвост прижился.
227.1.5
Человек нумер 1 хорошо.
227.1.6
Человек нумер 1 хорошо.
Привезены ещё 8 человеков, проводим первичное шисменянье».
«227.1.8
Человек нумер 9: отторжение перстей.
Остальные хорошо.
227.1.9
Вынуждены были отсечь руки нумеру 9. Повторное шисменянье проводиться не будет. Отпущен на свободу без языца.
Человек 12: отторжение правой ноги. Пущен на ши-материал.
227.1.10
Человеки 6, 7, 8, 10 пущены на ши-материал.
Человеки 1, 11, 13 — хорошо. 11 особый, шисменён древом.
Энки: приказ прижить к нумеру 1 чешую рыбью.
Шисменяем чешуёй.
227.1.12
Человек нумер 1 хорошо! Чешуя прижилась.
Нумер 11: отторжение спинной плоти, решили шисменять отново.
Нумер 13 хорошо. Предполагаем шисменять птицею.
227.1.13
Нумер 1 удачно!!! Это будет именоваться дагат.
Нумер 11: шисменянье спины древом удачно, но отторжение нижних конечностей. Митсун Смекалка O6 говорит: требо пускать на ши-материал.
Ждём ответ Энки по 11.
227.1.14
Привезли 10 человек. Первичное шисменянье. Дагат выпущен в изию.
11: отторжение кистей.
13 и все новые: хорошо.
227.1.15
Ответ Энки по нумеру 11: заново шисменять все конечности древом.
13: шисменяем птицею.
Гибель дагата! Мицке лёгких».
«(почерк изменился)
227.1.19
Энур Ловкорукий O7 отныне ведёт эксперимент во славу Энки…»
Далее шла обстоятельнейшая таблица: какой экспонат когда начал шисменяться, какие осложнения испытал, когда погиб. В таблице было двести восемьдесят девять экспериментальных образцов, из них выжили двадцать шесть. С удивлением Фарлайт узнавал на картинках дагатов и чертей — затерявшихся среди неведомых существ с птичьими головами, полулюдей-полудеревьев и других чудовищ.
Фарлайт решил, что Энки, таинственный контролёр эксперимента, был демоном под началом Гардакара, но почему тогда ему отчитывались как минимум трое смортов? Да ещё «Саиторма», — может ли это быть старым названием смотрской столицы Саотими?
Через десяток страниц эксперимент вошёл в полную мощь. Сморты смогли даже превратить простого человека в кшатри — сразу четвёртого ранга! И все исследования резко прервались.
Последняя запись, датированная тем годом, была спешно-корявой.
«Похитник Гаар да-Кар пришёл, затребовал выживших человеков. Разгромил комнаты».
Это оставило Фарлайта в недоумении. Выходит, Гардакар не только не имел отношения ко всем опытам, означенным в дневнике, он даже пытался прекратить их.
Маг взял следующий листок. Через два месяца лаборатория была восстановлена. Сморты на этот раз решили не мелочиться и завезли разом «420 человеков». Из них, правда, двести тридцать восемь в первую же неделю скончались, предварительно покрывшись язвами, облысев и распухнув «брюхами и языцами»…
Фарлайт еле оторвался от журнала. Была, наверное, уже глубокая ночь.
Эти сморты творили нечто безумное, но самое ужасное для Фарлайта было в том, что он получал от чтения нечестивое удовольствие особого сорта, подобное тому, что люди и некоторые недостойные право имеющие чувствуют при виде срамных картинок.
«Тьма? Ты меня слышишь?»
«Да, дитя?»
«Я не справлюсь. Я недостаточно чист…»
«Возьми себя в руки, дитя. Начти с того, с кого проще, с самых нечистых из судей, и очистись вместе с их смертью».
Фарлайт убрал журнал в стопку и уже подумывал возвращаться, когда на него вдруг пахнуло свежим солёным запахом, похожим на тот, что когда-то привёл в упоение рыцаря Алфара, стоило тому ступить своими окованными в железо сапогами на земную твердь.
Маг побежал искать источник этого запаха, подумав, что здесь, под толщей земли, открылся портал в другой мир.
Он нашёл проход в другой зал, почти незаметный в изломанном пространстве.
В том зале по воздуху плыла огромная клякса. Фарлайт подошёл ближе, чтобы рассмотреть, что это за пятно болтается там вверху, и вдруг очередной шаг дался ему легче предыдущего, необычная воздушность разлилась по телу. Со следующим шагом его ноги и вовсе оторвались от крытого гранитными плитами пола, как при левитации — но при ней всегда оставалось чувство усилия, с которым приходилось преодолевать притяжение, здесь же его не было. Фарлайт будто растерял весь свой вес, он даже похлопал себя руками по бокам, чтобы убедиться, что весь его драгоценный жир на месте.
Он взмахнул руками, будто собрался лететь, как птица, и его тело понеслось навстречу кляксе. Приблизившись, он понял, что клякса — не то парящая на высоте капля воды, не то сгусток тумана, не то нечто среднее. Внутри капли мелькнуло движение, и перед Фарлайтом очутилось лицо Ирмитзинэ. Маг испуганно отшатнулся и по инерции отлетел назад.
— Ну куда ты? — спросила Ирмитзинэ, не раскрывая рта.
— Что это?
— Ты хочешь попробовать, я знаю.
Рука Ирмитзинэ высунулась из капли и поманила мага. Только сейчас он заметил, что судья обнажена, не считая украшений на руках и ногах. Фарлайт подумал, что она пытается очаровать его, и не стал приближаться.