В память о Саре
Шрифт:
Сэм добавила:
— Даже если она и сделала его, то наверняка подпольно.
— И, будем надеяться, врачом, который ничего не испортил, — подхватила Нэнси. — Платишь ему деньги, он делает свое дело, и остается только молиться, чтобы все было в порядке. Что и говорить, время тогда было совсем другое. Никаких объявлений на желтых страницах, никакой рекламы в защиту жизни на телевидении. До семьдесят седьмого года аборты считались незаконными.
— И компьютеров тогда тоже не было, — сказала Сэм. — По крайней мере,
— Получается, никаких записей об операции не осталось, — заключил Майк.
— У Кларксон? Почти наверняка. Держу пари, даже когда аборт делала Роза Жиро, это тоже было в тайне, — сказала Нэнси. — Многие женщины предпочитали пользоваться вымышленными именами и платили наличными. Никаких медицинских записей. А если медицинская карточка и существует, что почти невозможно, но все-таки предположим, что она где-то хранится, то я могу получить к ней доступ только одним способом — подкупив кого-нибудь из тех, кто работает в этой клинике. На мой взгляд, мы зашли в тупик. Рискну заявить, что в те времена, когда Маргарет Кларксон делала операцию, этого заведения в Нью-Гэмпшире еще и в помине не было.
— Другими словами, вы хотите сказать, что у нас нет ни малейших шансов узнать что-нибудь, — пробормотал Майк, уже предчувствуя горечь поражения.
— В данном случае наилучший способ добиться хоть какого-нибудь результата — задать прямой вопрос, что вы уже сделали. Если Меррик позвонит ей, я почти уверена, что она ни в чем не признается. Копы, как правило, не имеют привычки наводить справки по телефону. Они являются в гости без приглашения, суют под нос свои значки и заставляют говорить, пока не получат то, что им нужно. Что, кстати, ответил вам Меррик?
— Он сказал, что займется проверкой.
— И вы ему не поверили, — заметила Нэнси, — и поэтому я здесь.
— В самую точку.
— Я могу говорить откровенно?
— А разве у вас бывает по-другому? — поинтересовался Майк.
Уголки губ Нэнси дрогнули в улыбке.
— Мои источники сообщают, что полиция уже нашла в доме Джоуны личные вещи всех трех девочек. Они были спрятаны под полом в его спальне. Кроме того, нам известно о крови на внутренней стороне капюшона, и еще мы знаем, что Джоуна совершил самоубийство.
Майк глубоко вздохнул.
— Прошу прощения, — сказала Нэнси. — Просто я не понимаю смысла расследовать то, что ни к чему не приведет и лишь продлит ваши страдания.
— Неужели только мне одному подобные совпадения кажутся странными?
— Женщины делают аборт. Не все, конечно, но уж если женщина решилась на операцию, она не станет рассказывать об этом всем и каждому. Может, она и признается лучшей подруге или даже двум, но по большей части они предпочитают хранить молчание и жить дальше, пытаясь убедить себя в том, что ничего не произошло.
—
— А что, если все это как-то связано с Джоуной?
— Например?
— Ну, не знаю, — признался Майк. — Но это же не означает, что такой связи не существует.
— Мне неприятно говорить вам это, — сказала Нэнси, — но я думаю, что вы хватаетесь за соломинку.
— Значит, вы не готовы рассматривать даже теоретическую возможность?
— Я беру сто двадцать долларов в час плюс расходы. Если вы хотите, чтобы я начала копать, пожалуйста. Это ваши деньги.
— Думаю, последние события заслуживают расследования.
— Договорились, — согласилась Нэнси. — Я официально принимаюсь за дело. Сейчас только возьму свой блокнот, и мы начнем.
ГЛАВА 43
На следующий день телефон Майка зазвонил в 5:45 утра.
— Сегодня Надин устраивает вечеринку у Бама с гаданием по ладони, — сообщил Дикий Билл.
— А Бам знает об этом?
— Знает и даже собирается присутствовать. Как и мы с тобой. Будем по очереди снимать на камеру, как у Бама читают ауру. Что ты сейчас делаешь?
— Лежу в постели рядом с большим мокрым пятном.
— Какой ты молодец!
— Это собачья слюна. А что там за крики?
— Это близнецы. Они носятся по дому — клянусь, Патти подсыпает им кофеин в молоко. А я сижу за столом в кухне, и передо мной стоит тарелка овсянки. Кстати, «Лаки чармз» на самом деле не такая уж и вкусная. Ты уже завтракал?
— Некоторым из нас нравится поспать подольше в воскресенье.
— Приезжай ко мне. Прихвати с собой собаку — и отца Джека. Близнецам нужен экзорцист.
Майк отправился в душ. Сегодня Нэнси Чайлдз собиралась побывать на крещении в Уэлфлите, городке на крайней точке мыса Кейп, а потом вернуться сюда после обеда, чтобы, если получится, побеседовать с сиделкой Джоуны, Терри Рассел. Нэнси пообещала позвонить где-то в середине недели и рассказать о том, что ей удалось узнать. На этом они и расстались вчера вечером.
И что теперь? Майк не видел смысла ждать. О том, что происходит, Нэнси знала не больше его — собственно говоря, даже меньше, так почему бы не попробовать? Почему самому не сдвинуть дело с мертвой точки? Лучшее время для разговоров — утро, после ночного отдыха, когда вы еще свежи и полны сил.