В память о звездной любви

Пашнина Ольга Олеговна

— Традиции планеты, на которой ты выросла, не считают обязательным это умение для девушки.

Здесь он лукавил, конечно. Выросла Шэй на космической станции "Денеб" и вовсе не традиции планеты помешали обучить ее читать и писать. Но пока не стоило напоминать о родителях и прошлой жизни. Шэй выглядела такой счастливой и живой, что просто язык не поворачивался.

— Значит, тебе у меня нравится учиться, — задумчиво пробормотал Грег.

Шэй в это время выводила буквы на экране.

Счастье, что она выросла вполне спокойной и любознательной девушкой.

Скольких проблем они избежали. Наверное, виной тому постоянные стирания памяти. Шэй просто не запоминает, как плохо ей было и новый год начинает с новой жизни. Остается надеяться, этот год ей понравится.

Шэй во многом вела себя, как ребенок. Проверяла осторожно границы дозволенного, увлеклась обучением и рисованием, стеснялась говорить о том, чего хочет. И в этом контексте особенно странно было испытывать к ней то, что испытывал Грег. Сельма была права, он и не представлял, с чем придется столкнуться. Тогда он знал ее, прожившую почти год, узнавшую собственный характер, освоившуюся. Сейчас фактически он общался с ребенком, который почти ничего о себе не знает и только учится жить в этом мире.

— Передохни, — посоветовал Грег.

Самому ему хотелось размяться, но места на корабле не было. Шэй же с явным неудовольствием оторвалась от планшета. Могла бы возразить, сказать, что устала бездельничать, но побоялась. И тоже оперлась на перила, смотря на нижнюю палубу. Там бродили поужинавшие пассажиры, персонал и ездили уборочные роботы.

— Скоро гиперпрыжок, — сказал Грег. — Пойдем спать. Только если станет плохо ты меня разбуди, хорошо? Я не чутко сплю. Иногда бывает, гиперпрыжок плохо переносится.

— Куда все они летят? На ту же планету, что и мы? — спросила Шэй.

— Да. Это обычный рейсовый корабль. Кто-то летит в гости, кто-то из гостей, кто-то в отпуск, кто-то наоборот — из отпуска. Может, кто-то едет на работу или учиться… кто знает.

— А мы? — осторожно поинтересовалась Шэй.

— А мы с тобой летим жить.

— Что, просто жить? И все? А… работать? Я буду работать?

— Если захочешь, потом, когда выучишься. — Он пожал плечами.

— А кем?

Вот до чего довели бедную. Она думает, он станет ей указывать, на кого учиться? Нет уж, это ей придется решить самостоятельно.

— Шэй, не все так быстро. Тебе нужно выучить основные вещи: чтение, письмо, математику. Как понимаю, у тебя неплохо с некоторыми предметами, но некоторые нужно подтягивать. Потом ты решишь, где захочешь учиться и какую профессию получить. Потом уже будем разговаривать о работе. Пока что нужно устроиться.

— А я… я вам кто буду? Жена, да?

Признаться честно, сложнее вопроса Грегори Рейдлинг в своей жизни не получал.

— Шэй, все это не так просто. Нельзя взять ничего не помнящую девушку, увезти ее и сделать своей женой. По документам пока что ты моя воспитанница. И пусть оно останется так до поры до времени.

— Не понимаю! — Она нахмурилась. — Вы же заплатили деньги, чтобы взять меня замуж. А похитили, когда поняли, что отец отдаст меня Жавьену, так?

— Так, — был вынужден согласиться

Грег. — Но то, что я заплатил деньги, чтобы жениться на тебе, не значит, что…

Ну, вот. Сам запутался и ее запутал.

— В общем, так, Шэй, — наконец определился он. — Я знаю тебя давно, я видел, как ты росла. Я хочу для тебя добра, поэтому и увез. Если ты захочешь быть моей женой… ты будешь ей. Если не захочешь… я постараюсь не давить на тебя.

Он не удержался и заправил прядку волос ей за ухо.

— Но это не значит, что я не буду тебя к этому подталкивать.

— То есть, вы хотите, чтобы я сама захотела замуж? — после некоторой паузы произнесла Шэй.

— Замужество, Шэй, это формальность. Я постараюсь сделать так, чтобы ты хотела быть рядом.

Тем более что в их прошлом уже был опыт близости, и против него Шэй не возражала… сначала. Но этого он говорить не стал.

Грег быстро взглянул на часы, доставшиеся еще от отца. Единственная, вещь, которую он хотел бы сохранить для сына, если такой вообще у него будет когда-нибудь. Время подходило ко сну. Можно было еще немного посидеть, но он хотел, чтобы Шэй уснула до прыжка. А на это требуется время. Поэтому он сказал:

— Идем, пора спать. Завтрак здесь рано.

Шэй

Грег уже давно уснул, а вот я что-то не могла. Дома засыпала мгновенно, но дома меня преследовало гнетущее ощущение слабости и сонливости, а здесь я чувствовала себя лучше, чем когда-либо. И не хотела спать. Наверное, слишком много событий, слишком много впечатлений.

Таинственный гиперпрыжок, во время которого мне могло стать плохо, все никак не происходил. А я лежала, ждала, скучала. Размышлять над мотивами поступков Грега быстро надоело, над последствиями — тем более. Я бросала взгляды на планшет и не знала, можно ли его брать. Я должна спать? Или просто тихо лежать, если не спится?

Можно? Или нельзя? Разозлится? Или нет?

Наконец, решив, что ничего страшного не будет, если я просто включу и немного порисую. Может, усну.

Рисовать показалось не таким интересным делом, как тренироваться в написании букв, и… в общем, я пропала, забыв и о времени, и о сне, и обо всем остальном.

А вот интересно, зачем я учусь писать, если все сейчас печатается? Лэптопы, планшеты, огромные инфопанели, коммуникаторы, да даже голофоны управляются либо с помощью жестов, либо с помощью клавиатуры. Навык рукописного письма просто не требуется. Но учиться этому увлекательно. И полезно, думаю, особенно если в альтернативе безделье.

Я почувствовала на себе взгляд и косила глаза на Грега. Тот, опершись на локоть, рассматривал меня.

— Не могла заснуть, — осторожно призналась я, — решила порисовать, ничего?

— Рисуй. — Он пожал плечами. — Как себя чувствуешь?

— Как обычно.

— Хорошо. Пить?

— Давайте.

— Если хочешь пить, можешь взять сама из сумки.

Я кивнула, запоминая. Пить можно брать из сумки, все принадлежности для гигиены тоже. Планшет — можно. Хорошо, со скуки и жажды не умру.