В первый раз
Шрифт:
Жак открыла было рот, чтобы возразить, но Блейк опередил ее.
— Значит, в понедельник утром. Спасибо за помощь, — спокойно произнес он, дергая Жак за локоть.
Прикосновение напомнило о вчерашнем дне в офисе, когда ее охватило сильное желание поцеловать его, о том, каждый мускул ее тела был напряжен в предвкушении чего-то неизведанного…
Блейк держался равнодушно, но Жак знала, что ему не терпелось отколоть едкое замечание по поводу ее неоплаченного штрафа. Одного из многих, талончиками на которые ее сумка была забита под завязку. Всего лишь очередной пункт в списке нарушений.
Жак
Они вернулись к машине, и Жак, от всей души надеясь, что в голосе не слышно отчаяния, произнесла:
— Мне нужна моя машина.
— Можете взять машину Никки в понедельник, — предложил Блейк.
Она хмуро на него посмотрела:
— Но сейчас мы недалеко от подросткового центра. Я хотела остаться здесь и повидаться со всеми.
— Я подброшу вас.
Отлично. Придется провести еще некоторое время в тесном салоне наедине с Блейком. Поездка до парковки выдалась довольно напряженная — оба делали вид, что забыли о приписке, запрещающей поцелуи. Но Жак не могла удержаться от этой шалости: Блейк смотрел на нее так, словно хотел впиться ей в губы, но в то же время ненавидел себя за это желание. В прошлый раз, когда мужчина смотрел на нее так — со смесью желания и сомнения в ее здравомыслии, — Жак поклялась, что больше не станет увлекаться подобными типами.
Жак вспомнила выражение лица Джека — мужчины, с которым хотела построить серьезные отношения, даже создать семью. Живот тут же скрутило. Конечно, ей, как и многим другим, хотелось иметь рядом человека, всегда готового подставить плечо; на кого можно положиться, когда весь мир восстает против тебя. Только в центре она была счастлива, за его пределами мечты о собственном доме оказались бесплодными. Повзрослев, Жак потерпела неудачу — Джейк разочаровал ее, и вскоре она решила, что для достижения цели мужчина вовсе не нужен.
В клубе жила ее единственная семья.
Жак с тоской посмотрела на своего дорогого потрепанного «жука» и вздохнула. Она так надеялась избавиться от Блейка и поехать наконец в центр, служивший ей убежищем в годы юности.
— Мне просто любопытно: зачем вам нестись в этот клуб? — спросил Блейк и сел за руль. — Чтобы проведать детей, которым вы должны подавать хороший пример?
Жак бросила на него злобный взгляд, плюхнулась на пассажирское сиденье и с силой хлопнула дверью.
— А какие еще уроки вы им преподаете, помимо тюремного заключения, неправильной парковки и неоплаченных штрафов? — уточнил Блейк, пытаясь сохранить безразличное выражение лица.
Жак с трудом удержалась, чтобы не заскрипеть зубами от ярости. Было бы лучше, если бы он просто улыбнулся своими чувственными губами и уделил внимание более важным вещам. Например, поцелую.
Черт бы его побрал!
— Взлом? — продолжал Блейк, сверля ее взглядом. — Мелкая кража? Или может быть…
Отчаянно желая прекратить поток саркастичных замечаний, Жак приложила палец к его губам. И все стало намного лучше.
Только вот тело не хотело успокаиваться. Серые глаза, испещренные золотистыми прожилками, смотрели прямо
Ее палец — на его губах, секунды медленно текут, и слышно только их учащенное дыхание.
Жак пришла в себя, не успев совершить ничего опрометчивого. Например, придушить Блейка или попробовать на вкус его чувственные губы.
— Еще одно слово, Костюмчик, и тебе не жить, — хрипло произнесла она, продолжая смотреть ему в глаза. — Хорошо? — Она опустила руку, готовясь к его словесному удару.
Будет ли это злобная реплика или удивленное восклицание? Или сексуальный намек?
— А кстати, что вы хотели сказать?
Молчание было недолгим, огонь его взгляда опалял.
— Я думаю, что с вашим образом жизни, — начал Блейк, — вы постоянно должны держать при себе адвоката на предварительном гонораре.
Разгневанная его словами, Жак скрестила руки на груди и бросила:
— Поехали уже…
Блейк припарковался перед центром для подростков, заглушил мотор и с сомнением взглянул на дряхлое здание бывшего склада, превращенное в клуб. В голове вновь зазвучали тревожные сигналы — как в те мгновения, когда он касался Жак. Но на этот раз тревога не была связана с желанием.
Клуб находился в части города, которая, мягко говоря, пользовалась плохой репутацией.
— Кажется, парковаться здесь небезопасно, — заметил он.
— Действительно, — беззаботно отозвалась Жак, когда они вылезли из салона. — Но при вашей охранной системе вряд ли кто-то сможет угнать ваш «лексус». Вы же будете злиться на детей, если они немного повеселятся?
Сигналы зазвучали громче.
— Повеселятся?
— Ну, разукрасят машину краской из баллончика или нацарапают что-нибудь ключом… — пояснила она.
Блейк нахмурился и, открыв дверь здания, пропустил Жак вперед. На ее губах он заметил ироничную усмешку.
— Или проколют шины, — добавила она спокойно.
Конечно, ведь автомобиль ей не принадлежал. Хотя, с другой стороны, возможно, вмятины на ее «жуке» были результатом усилий детей.
— Спасибо за предупреждение, — пробурчал Блейк, следуя за ней.
Они углублялись в недра здания, проходили мимо группок детей разного возраста и расы. Многие очень радовались появлению Жак, бросались ее обнимать, а вот на Блейка косились с подозрением. Те, кто был повзрослее, стыдились открыто выражать свою привязанность, но за их насмешками и саркастичными замечаниями, несомненно; скрывалась нежность. Жак постепенно расслаблялась, напряжение покидало ее тело тем быстрее, чем больше детских головок она гладила, чем больше улыбок ловила. Они двигались к лестнице в противоположном конце спортзала. Игра в баскетбол была в самом разгаре. Долговязые подростки приветствовали Жак, отмачивая шутки по поводу ее ареста. Она махала в ответ, отвечая на каждую насмешку остроумной колкостью, заставляя игроков смеяться. Было очевидно, что Жак прекрасно знает историю каждого ребенка.