В плену Обмана

Шагаева Наталья

— Ты переходишь границы, — зачем-то так же шепотом говорю я. Веду плечами, но Гор даже не думает отступать

— Кто обозначает эти границы? — его руки начинают поглаживать мою талию и живот, а порочные губы скользят по виску к уху.

— Мы так мало знаем друг друга, — отвечаю я.

По логике я должна оттолкнуть этого наглеца, но говорю одно, а делаю совсем другое — откидываю голову ему на плечо, уплывая от его ласк и запаха, будто под гипнозом. Замираю на несколько минут, прислушиваясь к себе, понимая, что мне нравится это безумие.

— Мы сейчас, очень близко

знакомимся, не через разговоры, а через прикосновения и ощущения, — шепчет он мне на ухо, и каждое слово отдает теплом, разносящимся по телу. — Границ нет, Анита, — мое имя его голосом вызывает лавину эмоций. — Но ты можешь остановить меня, когда тебе станут неприятны мои прикосновения.

Хочется крикнуть, что так нечестно! Меня уносит от его ласк, запаха и близости, возбуждают его руки и губы, касающиеся уха, мне не может быть неприятно. Но меня пугает скорость развития наших отношений. Слишком быстро и несерьёзно. Хотя у меня уже были очень серьёзные отношения и ни к чему хорошему они не привели. Я большая девочка и хочу жить этим днём.

Гор обхватывает мой подбородок, тянет к себе и целует. Его поцелуй похож на крепкий виски, такой же обжигающий и терпкий, от него становится горячо внутри, и я почти моментально пьянею. Ноги подкашиваются, я цепляюсь за перила, когда наглый настойчивый язык исследует мой рот, а сильные руки поглаживаю живот, ведут выше, останавливаются под грудью и слегка ее поднимают. Непроизвольно издаю стон в его рот, когда он всасывает и ласкает мои губы, сначала нежно, а потом страстно, лишая дыхания, прикусывая губы, заводясь и возбуждаясь с каждой секундой. Оказалось, я умею летать, чувствуя себя невесомой.

— Ты ведь тоже это чувствуешь? — хрипло спрашивает он и ведёт горячими губами ниже — по скуле, к шее. — Тело горит, голова идёт кругом, дыхание спирает, но хочется ещё и ещё, не останавливаясь, до конца, до самого дна, — шепчет в мою шею, немного царапая ее зубами. — Ты это чувствуешь?

— Да-а-а, — стону, когда наглые руки все-таки накрывают мою грудь через ткань блузки.

— Хочется надрывных стонов… — Его губы всасывают кожу на шее, а руки гладят грудь. — Хочется прочувствовать все без преград, кожа к коже, — продолжает хрипло шептать он, прикусывая шею, а наглые пальцы уже расстегивают пуговицы на блузке, и я не в силах его остановить, меня накрывает волной дикого возбуждения. — Хочется доставить тебе удовольствие, пройтись по всем твоих чувствительным местам и посмотреть, как ты бьешься в оргазме. Хочется чего-то нежного и одновременно дикого, грязного, но очень-очень сладкого…

И мне хочется всего того, о чем он говорит. Внутри все скручивает в тугой узел и начинает трясти от нарастающего возбуждения, особенно когда наглые руки забираются под блузку и проходятся по кромке бюстгальтера, отодвигают его и ласкают уже напряженные соски. Возбуждение зашкаливает, когда я чувствую, как он намеренно вжимается в мои бедра, давая прочувствовать возбужденный твердый член. Гор уже жестко вновь впивается в мои губы, рыча, кусая до боли, но нежно ласкает, перекатывая соски между пальцев. Стыдно признаться самой себе, но я увлажняюсь и, кажется, могу кончить только от его поцелуев и ласк. Не могу сдерживаться, бесстыдно стону в его губы, уже не соображая ничего. Ничего вокруг не существует, мир останавливается, все исчезает, остаемся только мы, его губы, запах, ласки, и наше общее безумие.

Я не сразу слышу, как звонит его телефон, громко, настойчиво, не прекращая, да и мне плевать на посторонние звуки, но Егор останавливается, разрывая наш контакт.

— Бл*дь! — сквозь зубы рычит он и, злясь вынимает телефон, отвечает на звонок, отходя от меня. — Да!.. — громко почти кричит, выслушивая собеседника.

А я не могу отдышаться, и прийти в себя. Наверное, даже хорошо, что Егор ответил на звонок, иначе я бы отдалась незнакомому парню на какой-то старой крыше.

— …Да, я понял!.. — кричит он кому-то, а я быстро застегиваю блузку и запахиваю пальто.

Меня до сих пор трясет от возбуждения, и я сжимаю ноги, пытаясь унять пульсацию. Со мной впервые такое — тело требует продолжения вопреки здравому смыслу.

— …Да! Я скоро буду!.. — его голос меняется, становясь жестким, металлическим и резким.

Очень резкая перемена настроения от легкости и игривости в агрессию, от которой становится холодно. Егор заканчивает разговор, а я поправляю волосы и кусаю губы от неловкости.

— …Прости, зайчонок, — он вновь смягчается и подходит ко мне сзади, вновь обнимает, зарываясь лицом в волосы. — У меня образовалось срочное дело, будь оно неладно, — с сожалением произносит Гор. — Но мы еще обязательно полетаем, моя сладкая девочка.

— Я не твоя! — усмехаюсь, вырываясь из его объятий. — Отвези меня домой, — слегка отталкиваю мерзавца и иду к лестнице.

ГЛАВА 6

Анита

— Рассказывай от чего ты такая счастливая и загадочная? — спрашивает Ева, садясь со мной на Диван.

Мы пьем чай после ужина в гостиной на диване, а Давид укладывает Мари спать. Да, мой холодный жесткий братец превращается в котика, когда дело касается его дочери.

— Что, так сильно заметно? — улыбаюсь, съедая конфету с орехами.

— Ну, это ты можешь Давиду рассказывать про хорошее настроение, а я вижу, что ты прям летаешь, — усмехается Ева, облизывая пальцы от шоколада, и двигается ко мне ближе. — Рассказывай, кто он? — шепчет она.

— От тебя так вкусно пахнет клубникой и ванилью, — наклоняюсь к ее еще мокрым после душа волосам и глубоко вдыхаю.

— Не заговаривай мне зубы, это всего лишь шампунь. Рассказывай, — настаивает Ева.

— Как это — заговаривать зубы? — не понимаю я.

— Ну, это значит — не пытайся отвлечь меня от темы.

— А при чем здесь зубы?

— Так говорят — устойчивое выражение. Анита?! Рассказывай! — требует она.

— Помнишь, я рассказывала про того парня, который меня поцеловал на улице? — Она кивает. — Так вот, он это сделал еще раз.