В плену огня
Шрифт:
— Может, всё-таки другую девушку? — совсем в духе Ксании предложил брат, разнервничавшись от того, что ему предстояло, и я хмыкнул.
— Не хочу другую. Не будет такого, чтобы Андриан Алмазов сделал предложение, а ему вдруг отказали. Это уже дело принципа, брат.
— Ну да, конечно.
Едва время направилось к семи, как я вихрем примчался в особняк. Взлетел по лестнице, подогреваемый мыслью, что в ресторане должен выглядеть соответственно. Рывком стягивая рабочий костюм, думал о том, что давно не испытывал такого азарта. Это как охота за редким контрактом в бизнесе, только ещё интереснее! Я буду очень, очень убедителен! Поменяв рубашку и костюм на свежие, я уехал так же быстро, как появился, отказавшись от ужина.
— Что это с Андрианом? — тихонько проговорила Айдана, когда мелькнувший, словно метеор, брат скрылся с глаз. Дверь громко хлопнула за ним, вернув дому тишину. — Носится, как ужаленный.
— Он на пороге больших перемен в жизни, — усмехнулась бабушка. — Внученька, сделай мне имбирного чая, пожалуйста, — она протянула пустую чашку девушке. И тихо-тихо добавила: — Знаешь, теперь можно быть уверенной, что Андриан не отступит. Сдаётся мне, он нашёл девушку. И она — та ещё заноза!
Реднеки – жаргонное название белых фермеров, жителей сельской глубинки США. Примерно соответствует русскому «деревенщина» или «колхозник». Но также может применяться как ругательное, наподобие русского «жлоб» или «быдло».
Глава 5. Согласие
Ксания
Непонятно почему, но я делаю так, как просил Зазнайка. Наверное, у Алмазова особый дар убеждения, потому что стоит мне подумать, что нужно поступить наперекор, рассказать о его непристойном предложении сестре или тёте (и не явиться в ресторан, как грозилась!) то внутри рождается бурный протест. Мысли всякие… О, Боги, он меня что, загипнотизировал?! Хотя с другой стороны… Внутренний голос услужливо подсказывает, что рассказывать-то мне вообще-то нечего. Ну, предложил. Пока ни до чего не договорились. А вот если добавить к предложению историю о том, как я отошью заносчивого сноба в ресторане! Радостно улыбаюсь. Точно! Поведаю родным расширенную версию. От пикантного предложения самоуверенного самца, до моего дерзкого отказа. Когда информации больше, это всегда лучше.
А ещё, кроме подобных мыслей, меня невыносимо жжёт любопытство. Самое разное. До этого никто не приглашал меня в ресторан. В кафе — да, ходила. Но это же совсем не то. А вот ресторан! Понятия не имею, как там всё устроено. Наверняка это необычайно интересное, почти волшебное место, где к тому же кормят вкусно. Хотя я не кушать туда иду. И обстановка внутри определённо не как в большинстве забегаловок, где я бываю время от времени. Горько вздыхаю. Такое оно, когда в семье мало денег. По ресторанам не ходим. Крутые театры и путешествия нам только снятся. В утешение тётя говорит, что нечего обычной девушке по всяким ресторанам-курортам-театрам шляться. Если она делает это не с мужем, а самостоятельно, то значит ищет приключений на одно место. А если она это делает, то уже неприличная девушка. По такой ремень плачет. Вывод очевиден: надо идти. Алмазов мне не муж, но спутник хоть куда. Да ещё платит. Когда ещё представится шанс побывать в самом настоящем ресторане?
В общем, родным о наметившемся свидании… Тьфу. Не свидании! Не поэтому у меня так сердечко колотится и бьётся! В общем, родным о наметившейся встрече ничего не говорю. Но к сестре всё-таки подлезаю. Хочется хоть немного намекнуть, прошептать. Поинтриговать и заинтересовать. Стефания возится на кухне, расставляет посуду по шкафчикам, и вся она какая-то задумчивая последнее время. Бывает, улыбается невпопад. Или грустит. Если бы знала её меньше, обязательно решила бы, что Стефи влюбилась. Но она же кроме рынка никуда не ходит, в кого ей влюбляться?
— Стефи-и-и! — загадочно тяну я, подскакивая к сестре и шепча ей на ухо всякие нежности. — Мне нужно тебе кое-что рассказать!
Но сестра намёков не понимает. Звякает себе кастрюльками. А у меня задача сообщить так, чтобы не услышала тётя, у которой ушки вечно на макушке. Достойное оправдание, для чего мне нужно выбраться из дома в неурочный час, я давно сочинила. Но не могу же уйти просто так, не поинтриговав немного?
— Стефи, тебе правда не интересно?
А я ведь уже смакую как обеспечу яркое приключение своему боссу! Я иду, чтобы обеспечить неожиданное приключение своему боссу. Он ждёт от меня покорного согласия, так пусть удивится. Приду и откажу ему! Я фыркнула, представив, как забавно вытянется его лицо. Зовёт тут, понимаешь… замуж! Я даже речь отказную продумала.
Моим поведением неожиданно заинтересовывается Влас. Квартирант материализовывается на кухне, жадно следит, ощупывает взглядом мой наряд, отмечая его не-будничность.
— Что-то случилось, Ксания? Может быть, Вы мне расскажете? Мне можно доверять.
И выражение лица такое масляное-масляное. Выкручиваюсь в последний момент. Ляпаю нечто незначительное, совсем не то, что собиралась сказать сестре. Однако Влас не отступает. Трётся рядом, помогает разбирать посуду, умудряется вставать так, что каждый раз оказывается между мной и сестрой. Задаёт один и тот же вопрос в разных интерпретациях.
— Вы куда-то собираетесь, Ксания? — настороженным взглядом он буквально впивается в моё лицо. — Выглядите очень красиво. Вас надо куда-то сопроводить? Я могу. Исключительно по-дружески, не подумайте плохого.
И смотрит, смотрит… Меня передёргивает. Ох. Не знаю, что с адвокатом не так, но его предложение воспринимается как противоестественное. Не сходится его лёгкий тон и напряжённое внимание. И услуги сопровождения мне не нужны. Отказываю довольно резко, хотя до этого всегда была мила с Власом, он же квартирант. Гость и источник денег. Но мне всё равно не нравится, как он смотрит. Лучше уж взгляд взбешённого Андриана, чем такой: липкий.
Невольно будоражусь от мысли о боссе. Будто наяву вижу потрясение на мужском лице, когда Алмазов меня увидит. Уф, от одного представления делается жарко! И хочется вытереть вспотевшие ладошки об юбку алого платья, шёлкового и очень красивого. Но вовремя вспоминаю, что такое платье у меня единственное. Испорчу — переодеваться не во что. Да-да, я приоделась. Исключительно по поводу ресторана. Не для Алмазова. Но пусть оценит, что я не только в задрипанных офисных одеждах хожу!
Забыв о Власе, машу ладонями на раскрасневшееся лицо. Подскакиваю к открытому окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Ксания, не сходи с ума! Это будет не свидание, а схватка! И не станет Андриан Алмазов на меня восхищённо смотреть. По слухам, он высоких и грудастых любит. А меня зачем-то заставляет выйти за себя. Именно заставляет. А я… не хочу? Задумываюсь, копаясь в собственных ощущениях. На секунду — всего на секундочку — представляю себя состоявшейся женой Андриана Алмазова. Ксания Алмазова… И он… Щёки вспыхнули ещё больше. Это значит, что я буду заботиться о нём. Ждать его с работы домой, когда он будет приходить усталый после многочисленных совещаний. Готовить ему еду. Ложиться в постель. Он будет иметь право меня трогать. И каждую ночь… Мурашки превращаются в полыхающий костёр. Спихнув с места Стефанию, несусь к графину с водой, чтобы попить.
— Эй, Ксан! — сестра смеётся, наконец-то придя в себя. — Что с тобой такое?
— Вечером расскажу, — загадочным тоном шепчу я и перехватываю страшный взгляд Власа. — Я скоро буду, сестра! Тёте всё объяснила!
Выскакиваю из дома, лопатками чувствуя чужое внимание. Оглянувшись, вижу Власа. Помрачневшая физиономия адвоката торчит в окне, и квартирант выглядит злым. Но я уже несусь по улице, как алое пламя, в намерении скорей достигнуть угла. Там я собираюсь перехватить машину, которую грозился направить за мной Алмазов. Не хочу, чтобы хоть кто-нибудь из дома видел её. Это ж проблем потом не оберёшься! И допрос от тёти гарантирован. Так что сейчас я сажусь в авто, быстро доезжаю и говорю жуткому Зазнайке, чтобы искал другую дуру для замужества. Он же меня пыль заставил в офисе разгребать! И до этого одни тычки от него видела. Я не сумасшедшая за него замуж идти! Приеду и откажу.