В плену орбиты

Кэйдин Мартин

Затем властно и отрывисто прозвучала команда:

"Стоп".

Он с шумом выдохнул воздух. Отсчет шел нормально, и пауза была предусмотрена графиком. В репродукторе руководителя проверочных работ, который находился в бункере, прозвучала серия отрывистых докладов о готовности к полету, поступавших от контролеров всех систем. И вот он услышал слова, музыкой ласкавшие его слух.

– К пуску готовы...

Одна за другой убегали последние предполетные секунды. Он заставил себя вести счет секундам, включиться в этот ритмичный ритуал и отмечать

каждую проверочную операцию, как только звучал доклад о ней и она, к всеобщему удовольствию, вычеркивалась из контрольного листа.

– Переключатель преобразователя включить...

Ожила внутренняя энергосистема переменного тока для разогрева агрегатов ракеты.

– Прекратить подачу жидкого кислорода...

Низкий шипящий звук, исходивший откуда-то изнутри ракеты, непосредственно под ним, сразу же оборвался - это прекратилась подача кислорода в баки и плотно перекрылись впускные вентили.

– Начать наддув баков...

Давление в баках быстро возрастало. Под его воздействием горючее и окислитель через несколько десятков секунд должны по трубам устремиться вниз, к прожорливым двигателям ракеты.

– Включить систему подачи воды...

Далеко внизу под самой ракетой забушевала целая Ниагара. В пламеотражатель - глубокую бетонированную выемку с массивными ребристыми стенками под соплами ракеты-устремился могучий поток воды.

– Включатель зажигания в положение готовности!

"Атлас" был приведен в готовность к запуску двигателей.

– Включить бортовые энергосистемы...

Электрический ток послушно побежал по кабелям внутри ракеты. Ожили и начали работать все бортовые генераторы постоянного и переменного тока. Пруэтт прислушивался к их гулу, как бы приобщаясь к таинству рождения.

Оставалось всего девяносто секунд... Пруэтт поднял левую руку и крепко ухватился ею за рукоятку катапультирования, спасительный рычаг на случай катастрофы, которая в любой момент грозит человеку, лежащему на вершине клокочущего вулкана. Одно движение рукой вниз, и капсула с воем устремится вверх и в сторону от "Атласа", если гигант вдруг извергнет вместе с пламенем и собственные внутренности. Усилием воли он прогнал мысль об этом.

– Последняя проверка всех систем...

Один за другим люди, сидевшие за пультами, отвечали на эту команду коротким, полным волнения возгласом:

– Готов!

– "Меркурий-7"?

Спокойно, сдерживая волнение, клокотавшее внутри, Пруэтт ответил:

– Все в порядке. К старту готов.

Стремительно бежали последние секунды отсчета.

– До старта шестьдесят секунд. Отсчет продолжается...

Пруэтт был поражен холодным, отрешенным спокойствием, с которым он воспринимал все происходившее.

– Включить бортовую систему подачи гелия...

– Подачу воды - на полную мощность...

– Включить автопилот в положение готовности!

Заработал электронный мозг, которому предстояло направлять полет по программе, помочь ракете провести космический корабль сквозь "игольное ушко" где-то там, бездонном

небе.

– До старта пятьдесят секунд...

На пульте управления в бункере вспыхнули зеленые огоньки: Раскинувшаяся по всему миру сеть станций слежения замерла в готовности принять и сопровождать своими невидимыми щупальцами космический корабль и находящегося в нем человека.

– Тридцать пять секунд...

Почти одновременно он услышал следующую команду и ощутил ее исполнение. В тот момент, когда из бункера раздалась команда: "Коммуникации наземного питания отделить от капсулы", он почувствовал глухое содрогание-это кабели и шланги сброшены с бортов капсулы. Он быстро пробежал взглядом все приборы: давление, электропитание - все в полном порядке.

За восемнадцать секунд до старта руководство всеми операциями, принял на себя большой электронный мозг, находящийся в бункере. С этого мгновения отсчет времени был поручен автоматике. Разветвленная сеть датчиков вынюхивала и прислушивалась-нет ли где признаков неполадки. По их сигналам автоматически вспыхнут красные огни, сигналы опасности, и отсчет тут же будет приостановлен.

– Шестнадцать...

– Пятнадцать...

Внезапно сердце Пруэтта сжалось в тревоге. Он вдруг подумал о тормозных ракетах, укрепленных совсем, совсем-близко под ним. С какой-то особенной ясностью он представил себе двигатели ориентации и тормозные ракеты-эти шесть пока еще дремлющих пламенных струй.

А что если они воспламенятся раньше времени, что если сейчас?.. Ведь все системы уже ожили, как и весь его корабль, и всякое...

– Четырнадцать...

может случиться. Бог мой, если эти ракеты вдруг сработают - пламя, как кинжал, пробьет и глубоко вонзится...

– Тринадцать...

в верхний тонкостенный купол "Атласа". Оно может ворваться...

– Двенадцать...

в бак с жидким кислородом, и весь этот проклятый "Атлас", объятый огнем, взорвется. И тогда...

– Одиннадцать...

все полетит к чертям... "Прекратить!"- крикнул беззвучный голос в его мозгу...

– Десять...

и прогнал чувство страха. Он знал, что рано или поздно ему станет страшно, и он был рад...

– Девять...

что это уже случилось и...

– Восемь...

теперь с этим покончено.

– Семь...

– Шесть...

Его охватило ликование - вырвался буйный возглас радости и...

– Пять...

удивления, удивления всем, что происходит сейчас; он вдруг внезапно осознал, что...

– Четыре...

сбывается его мечта, мечта, которую он лелеял столько лет; на мгновение он подумал о гиганте под собой, он подумал...

– Три...

о тех чудовищных силах, которые могут взбунтоваться, в ярости разорвать его и его мечту на мелкие клочья. разметать все по ветру, как обрывочные...

– Два...

воспоминания о параде, когда сверкающие мундиры солдат и торжественная музыка оркестра уже исчезли и только звучит смех детей. Но даже...

– Один...